ГЛАВА 11
Эркюль плотно закрыл филенчатую дверцу дорожной кареты и удовлетворенно кивнул. Он выполнил все распоряжения графа, и у него еще оставалось время, чтобы помочь колдунам. Повозка, в которую они загружались, стояла на заднем дворе. Он обошел вокруг кареты, в последний раз проверяя упряжь, и нашел, что уздечка у правой пристяжной слишком туго затянута. Эркюль ослабил ее, похлопал серого в яблоках коренного и шумно вздохнул. Ему не терпелось поскорее взяться за вожжи, чтобы опять пережить щемящее чувство восторга, которым всегда щедро наделяли его стук колес, бегущие впереди лошади и ветер, бьющий в лицо. Кучер двигался неуклюже, словно вставший на задние лапы медведь, но… без костылей! С растяжками, которые даровал ему Сен-Жермен, Эркюль больше не был калекой. Он кликнул конюха. Меньше чем через минуту на его зов явились два молодца.
— Осмотр карет не входит в мои обязанности, — холодно сказал им Эркюль. — Но все же я озаботился этим. Теперь ваш черед совершить что-нибудь дельное. По крайней мере, я хочу быть уверен, что кто-то присматривает за лошадьми.
Один из конюхов поклонился, другой просто кивнул и тут же съежился под грозным взглядом Эркюля.
— Время от времени я буду возвращаться, чтобы убедиться, что все тут в порядке, — предупредил он их и, раскачиваясь из стороны в сторону, поковылял к дверце в воротах конюшни. Ночь темная, думал он, наверняка вскоре пойдет дождь — о том явственно говорило поскуливание в поврежденных коленях. Граф сказал, что это поскуливание теперь останется с ним навсегда Что ж, и суставы здоровых людей с возрастом начинают реагировать на погоду. Однако сегодня ночью ему особенно не хотелось испытывать какое-либо недомогание. Он нужен графу, им предстоит решительный бой. Кучер расправил плечи и зашагал к повозке, стоявшей у черного хода особняка.
— Добрый вечер, — приветствовал он Ифигению, пытавшуюся управиться с двумя поместительными корзинами, набитыми коробками самых разных размеров.
— Если бы кто-то действительно желал мне добра, — хмыкнула та, — он бы мне просто помог.
Втайне польщенный, что к нему обращаются как к полному сил человеку, Эркюль влез в повозку и втащил за собой корзины.
— Их лучше бы привязать. Иначе все эти коробки окажутся на дороге.
— Вот вы их и привяжите.
Он сноровисто справился с этой работой, затянув веревки тугими узлами.
— Что еще у вас будет?
Мадам Лэрре вздохнула и устремила на него недоверчивый взгляд.
— У нас еще несколько тюков и таких же укладок, ну и, разумеется, тигль. Старый мы оставляем, но новый…
Эркюль слез с повозки.
— Мне нельзя уходить от конюшни, но все, что вы принесете, я уложу, — ему очень нравилась эта властная, хотя и не слишком приветливая мадам. — Скажите вашим приятелям, что наверху я справлюсь без них.
Но мадам Лэрре отнеслась к этой идее с сомнением.
— У нас очень сложное оборудование. Вы можете обойтись с ним… неправильно.
Эркюль улыбнулся.
— Я кучер, мадам. Я могу не разбираться, что там у вас к чему, но я лучше, чем кто-либо другой, знаю, как загрузить повозку.
Этот довод показался мадам Лэрре довольно веским. Она внимательно осмотрела бравого добровольца и дважды кивнула.
— Что ж, действуйте как находите нужным, дружище Эркюль.
— В таком случае расскажите мне, что из ваших вещей потребует особого обращения.
— Там много керамики и стекла, — сказала она медленно, — но опаснее всего тигль. Понимаете ли, внутри его жуткий жар. Процесс невозможно остановить, поскольку в нем начали зарождаться алмазы. Он и снаружи страшно горяч. Князь снабдил этот тигль особой защитой, но все же…
Внезапно она осеклась, как видно решив, что и так наболтала много лишнего.
— Вы принесите мне… этот… ну, как его… а я разберусь, куда его поместить.
Эркюль произнес это уверенным тоном, хотя на деле не знал, как поступит, если штуковина и впрямь горяча.
— Вот и прекрасно, — ответила Ифигения, но тон ее был скептическим.
Когда она ушла вниз, Эркюль снова забрался в повозку и пребывал там, пока из темного дверного проема не вынырнул Роджер, влача три объемистых чемодана.
— Карета готова?
— Готова, — ответил Эркюль. — Можно ехать в любую минуту. — Его застали не там где надо, и он был слегка смущен. — Кудесники попросили меня присмотреть за их скарбом.
— У них теперь не хватает ни глаз, ни рук. После смерти Сельбье они совсем потерялись, — Роджер кивком указал на темное тело особняка. — Он странновато выглядит без освещения.
Эркюль посмотрел на темные окна и вслушался в тишину.
— Словно огромный склеп, — пробормотал он.
— Интересно, что с ним теперь станется?
— Что бы ни сталось, я дал слово дождаться графа — и дождусь, даже если сам дьявол сюда заявится и попробует меня припугнуть.
— Это весьма благородно, — сказал Роджер, покосившись на кучера. — Но лучше бы дело до этого не дошло.
Он иронически поклонился и потащил чемоданы к конюшне.
Через какое-то время Роджер вернулся и снова принялся вглядываться в безмолвную громаду особняка.
— Жуть берет, — прошептал он, зябко двинув плечами.
Эркюль услышал и отозвался:
— Он словно чего-то ждет.
— Вот именно… ждет.
Роджер опять поежился, стараясь прогнать неожиданный приступ уныния.
Кряхтение англичанина, поднимавшегося из подвала, вселило в него бодрость.
