лес.
Том и Надежда сидели рядом, сняв маски и подставив лица ветру. Хэнк и Джоди по-прежнему что-то напевали, словно упорядочивая ночные звуки. Тому захотелось присоединиться к ним, и он произнес: «Аум». Песчаник под ногами был одновременно скользким и жестким, небо на востоке чуть посветлело – вставала луна. Хэнк и Джоди поднялись – небольшого роста мужчина, высокая женщина – и рука в руке направились к павильону, прихватив по дороге полотенца.
– Вот так, – проговорил Том и засмеялся. Телеэкран показывал посадочный модуль на каменистом дне кратера Эллада. – Диковинная инопланетная штучка.
– Именно это они сказали, когда вышли наружу?
– Нет, – покачал головой Том. – Это сказал я.
– Понятно, – кивнула Надежда. – Думаю, они изрекли нечто похожее. А почему бы нам не распить еще одну бутылку текилы? Мне она начинает нравиться.
– Неужели? – Том взял со стоявшего на берегу столика полную бутылку. – Признаться, у меня немножко шумит в голове.
– У меня тоже, если, конечно, мы говорим не о разных вещах. Замечательная штука, хоть и крепкая.
– Не так давно вы рассуждали иначе.
– Что было, то прошло. Знаете, я почему-то все сильнее мерзну. Наверно, пересидела…
– Можно подняться выше по течению. Там вода горячее.
– Если вы не против.
Надежда встала и мелкими, осторожными шажками направилась вверх по руслу ручья. Ее серебристые волосы словно светились в темноте, а благодаря стройной фигуре она выглядела совсем молодой. Том моргнул, крепко стиснул в кулаке горлышко бутылки и последовал за Надеждой.
До чего же странно, когда вода теплее, чем воздух! Надежда скрылась за деревьями, лишь поблескивали иногда во мраке волосы. Том невольно вздрогнул, пораженный чудесным зрелищем: нагая женщина бредет ночью по воде, над которой поднимаются едва различимые струйки пара. По берегам ручья выстроились папоротники.
Добравшись до следующего озерца, Том увидел, что Надежда стоит у берега, по колено в воде и по пояс в пару. Над восточной стеной каньона показалась луна; привыкшим к темноте глазам ее свет почудился непереносимо ярким, однако они быстро приспособились, и луна стала обычной – бледной и тусклой.
– Вы были правы, – заметила Надежда, – здесь теплее.
– Отлично.
Они сели на бордюр, опустив в воду ноги. Ветер почти мгновенно высушил кожу, стало прохладно, и они соскользнули в озеро.
– Надеюсь, Оскар найдет Дорис, – сказала Надежда, забирая у Тома бутылку с текилой.
– Может быть.
– Во всяком случае, пускай попытается. – Она рассмеялась. – Какие, кстати, красивые тела!
– Да, особенно у Рамоны и Джоди.
– А у Кевина с Хэнком? – лукаво поинтересовалась женщина и пихнула Тома локтем в бок.
– Конечно-конечно.
– А у Габби, у Майка, Дорис и Оскара? Том не выдержал и засмеялся.
– По правде говоря, все они кажутся мне не до конца сформировавшимися, – произнесла Надежда, придвигаясь поближе. – Как у подростков. По-настоящему красивое тело должно быть немножко другим. У них чересчур гладкая кожа; какая-то безжизненная. Не то что у вас, – прибавила она, ущипнув Тома за руку.
– Да, им не помешает пара-тройка морщин, – со смешком согласился Том. Ну и дела, подумалось ему, ну и дела. – Морщины добавляют характера.
– Чего-чего, а характера у меня в избытке. – Надежда усмехнулась.
– Взаимно.
– И потом, они почему-то не любят разноцветных волос.
– Вам хочется разнообразия? «Богатство даровал Господь…»
– Именно разнообразия. Или сундука с сокровищами. – Пальцы Надежды пробежались по его руке.
Том нащупал на дне песок, набрал горсть, написал им на груди Надежды свои инициалы.
– Т. Б. Неплохо, но непонятно. – Он заменил буквы пустыми квадратиками.
Надежда тоже набрала песку, разрисовала Тому лоб, скулы и щеки.
– Какой у вас грозный вид! Ни дать ни взять индейский воин.
– Улюлю! – Том, в свою очередь, разукрасил лицо Надежды, нанес на каждую щеку по две полоски. – Жуть!
– Готова поспорить, они и целоваться не умеют, – проговорила женщина и прильнула к Тому.
Когда поцелуй закончился, Барнард засмеялся.
