Голос секретарши в селекторе:
— Владимир Викторович, Худруков.
Влад берет трубку, одновременно договаривая:
— …дадидя? Алло. Да нет, нет, не тебя. А как ты хотел — депутат все-таки будущий, должен же уметь говорить!
Влад подмигнул мне, я улыбнулась. Я наверняка буду за него голосовать. И всех знакомых уговорю. Таких красивых депутатов я только в американском кино видела. И то они были актерами.
— …значит, отправляйся в регионы. Пулей. Волнения нам сейчас не нужны. Хочешь, заложи что-нибудь. Про железную дорогу давно говорили… Вот и дерзай.
— Теперь займемся окончаниями. НИАМ-НИЯМ. Четко две гласные.
— Ниам-ниям.
Снова телефон. Уже без секретарши.
— Алло. Ну и отлично. Упакуй и отправь домой. И цветы не забудь. Кстати, моя машина там не пришла еще? Да уже больше недели прошло! Нет? Ну ладно.
— Объявлениям. Совещаниям. — Я начинала говорить сразу, как только он вешал трубку.
— Объявлениям, — повторял Влад. — Совещаниям.
Он нажал на кнопку селектора.
— Совещание отмени, у меня встреча, я уеду сейчас.
— Хорошо, Владимир Викторович.
У секретарши был такой радостный голос, словно на этом совещании ее должны были лишить премии.
Иногда телефон звонил, но Влад не отвечал. Иногда приходили пикающие на весь кабинет sms. Влад все их читал, но ответы писал редко. Интересно, это от девушек? Интересно, а я ему нравлюсь? Я сегодня целый час провозилась с феном, укладывая волосы. Заодно помыла и высушила феном Терминатора.
А он вообще женат?
— Учимся не проглатывать звуки. О либерализации. Из-за эвакуации.
— О либерари… черт! О ли-бе-ра-лизации!
У него была встреча в какой-то гостинице. Отеле, как сказал Влад. Где-то на Тверской.
— Я не отпущу вас, Даша, без обеда. — Влад помог мне надеть пальто. Мне было немного неудобно. Подкладка внизу чуть-чуть порвалась, и не хотелось, чтобы Влад это заметил.
— Пока у меня будет встреча, вы поедите в ресторане на втором этаже. Там отличный буфет. А потом давайте домой. А вечером — встречаемся. Я уже без вас — никуда.
Я улыбнулась кокетливо. И тут же сама себя за это отругала.
Хотя, в конце концов, кто меня провоцирует своими улыбочками и словами? «Без вас — никуда». Ничего себе.
— У нас дома сегодня банкет.
— Да? — Я вежливо улыбнулась, отметив про себя слово «нас». Без удовольствия.
— Пятнадцать лет совместной жизни. Будут гости и все такое. Я начну демонстрировать навыки правильной речи. А вы оцените.
«Пятнадцать лет совместной жизни» он произнес так, словно сказал: «Сегодня утром я почистил зубы».
Мужчины не показывают свои эмоции.
Я тоже постаралась быть мужчиной. Потому что это так по-женски: расстраиваться, когда узнаешь, что кто-то женат. Даже если этого кого-то ты видела всего два раза в своей жизни.
Мы сидели рядом на заднем сиденье.
Обедать в ресторане я отказалась. Зачем ему деньги тратить? Да и скучно одной. А потом, там все эти вилки, ножи и бог знает что еще. Какие-нибудь холодильники.
Около гостиницы стоял мужчина в длинной коричневой шубе. И такой же шапке. Мех переливался на солнце, и если бы в эту минуту меня спросили, что такое роскошь, я бы, не задумываясь, показала на него.
Иностранец, наверное.
— До вечера? — Влад кивнул, улыбнулся и неожиданно поцеловал меня в щеку.
Водитель открыл ему дверцу машины. А дверь в гостиницу — мужчина в шубе. Потом он открыл дверь пожилой паре и сразу за ними — девушке с огненно-рыжими волосами.
Мы медленно тронулись.
Он был швейцаром. Я была дурой.
Но Влад все-таки поцеловал меня в щеку.
Дома я запустила стиральную машинку и минуты две постояла перед отрывным календарем, борясь с соблазном посмотреть, какой же праздник будет завтра. День водолаза? Или пожарного?
Смотреть не стала. Зачем забегать вперед? Сегодня надо радоваться сегодняшней радости — Дню таможенника.
Терминатор играла резиновым цыпленком табака. Рита его в зоомагазине купила. Он стоил дороже пяти живых цыплят.
Мы уже давно снимали эту квартиру с Ритой вместе.
А дружим вообще всю жизнь.
Когда я собралась в Москву учиться, она поехала со мной. Не потому, что в Москву стремилась. Просто не хотела оставаться одна. И от родителей мечтала сбежать.
Ее родители очень любят друг друга. Мама даже пить начала, чтобы папе всегда компания была. Так они и сидят вместе дома. С работы их давно выгнали.
А Рита теперь работает помощником арт-директора в безумно модной дизайн-студии «Gempico», в самом центре Москвы. Все знают, что студия закрытая, и все хотят туда попасть.
Рита считает, что ей повезло. А я думаю, что моя подруга — талантливый человек. И если в студии работают профессионалы, то они прекрасно понимают, как повезло им.
Рита посылает родителям деньги. Они их пропивают.
Но Рита, по крайней мере, этого не видит.
Мне надо было что-то надеть на банкет к Владу. Ничего, на мой взгляд, подходящего у меня не было.
Я перебрала вешалки с Ритиными вещами. Они мне будут сильно велики. Хотя у нее тоже ничего нет. А может, я просто не представляю, что это должно быть?
В голове вертелись какие-то журнальные образы, но все они блекли перед роскошным швейцаром в гостинице на Тверской.
Я надела черную юбку и черную водолазку. Нельзя сказать, чтобы я не волновалась.
Я решила быть милой и приветливой. И как можно меньше разговаривать со всеми этими девушками. Надеюсь, никого из вчерашней компании не будет?
В конце концов, я на работе. И буду выполнять ее несмотря ни на что.
Как сделать так, чтобы стать невидимой?
На колготках было полно затяжек, но других у меня не обнаружилось.
Может, надеть Ритины? А вдруг они соберутся у меня на коленках, как растянутые тренировочные штаны?
Лучше взять себя в руки. Я на работе. И мне глубоко безразличны все эти хохочущие девицы, которые спят в древнеегипетских усыпальницах.
Я выдохнула воздух на замерзшее окно. Белое облако осело на стекле влажным пятном. Мой вытянутый палец медленно повторял его контуры.
«С».
Счастье? Нет. Совесть? Нет. Ситуация? Да. Ситуация. «С» — справимся.
Водитель приехал, как всегда, на полминуты раньше назначенного срока.
Мы заехали за Владом в гостиницу. Он вышел в пальто нараспашку, без шапки, улыбающийся и был так не похож на съежившихся от мороза и собственных проблем прохожих. Странно, что, глядя на него, люди не
