существенно уменьшится, ил даже может чуток прибавиться, ведь Сван не будет встречаться со всякой шелупонью.
Я улыбался, настроение, как ни странно, было хорошим.
Прошло несколько дней, мы рыли землю, как проклятые, но ничего полезного нам не попадалась. Приходилось встречаться с таким отребьем, что ажно оторопь брала, например как предыдущем вечером.
Вчерашние посиделки не принесли ничего, кроме головной боли, да еще маааленького упоминания о каких то непонятных тварях, с которыми вел дело гробовщик. Сван давил на меня требуя результатов, даже освободил от основной работы, намекая на моё происхождение и подлую натуру. Я на это не обижался, он неплохой человек, но когда на него давит начальство, старается зацепит чем-нибудь, считая что раздраженный человек лучше работает. Это его право, так считать, в целом таким способом он получает вполне удовлетворительные результаты, только со мной не прокатывает. Я уже отправлялся домой, когда заметил под дождем смутно знакомую фигуру. Я постарался приникнуть как можно глубже в темноту и дождался пока он прошел. Отлипнув от стены, я направился за ним. Неделя слежки не принесла абсолютно ничего. Маньяка я не нашел. Пока не нашел, но найду обязательно. И причина не в сотне золотых, а в элементарном чувстве самосохранения — второй ночи поисков я уже точно не перенесу. Сообщив по амулету связи о подозрительных, я договорился о захвате подозрительных личностей. В нужном дворе, я увидел, их в отсвете молнии.
— Дрожащие, — прошептал я немного разочарованно.
— Хватай их, сбегут ведь! — прокричал кто-то из кустов.
Двор наполнился людьми в форме, звонов оружия, какими то сетками и прочей белибердой. Зачарованный ярким светом, льющимся с рук магов, во дворе стоял крабовидный человек с измененными чертами лица и безразлично смотрел на суету во дворе, даже не пытаясь прикрыться от палящего света.
Его увезли в присутствие, а все остальные отправились в кабак, пить вино и хвастаться задержанием маньяка, терроризировавшего город последнее время.
— Не мог он это сделать. — устало проговорил я.
— Почему? — даже обиделся он. — Все улики против него.
Угу… А мир держится на слонах, слоны на черепахе, черепаха на скотче…
— Видимо тот кто его подставил, ничего не знает о жизни крабов, — немного с отвращением улыбнулся я. — Да они людоеды, вернее крабоеды. Мясо обычного человека для них сильнейший яд, причем даже маленькое количество попавшее в организм заканчивается смертельным исходом. И мозгов, чтобы все это сотворить, у них просто нет. Если Вы не верите, то давайте вскроем ему черепную коробку и посмотрим во что превратилось её содержимое.
Он мне не верит, со снисходительной улыбкой следя за мной. Наконец, с легким пренебрежением говорит:
— Извините, любезный, но все-таки сразу видно, что вы не маг. Я нисколько не умаляю вашего опыта, но согласитесь, что если бы Вы могли справиться самостоятельно, то нам бы не пришлось вызывать Королевского Прокурора и мага приписанного к государственной службе…
Заметив мою попытку возразить, он начинает говорить быстрее:
— …и это маг собрал все улики.
После этого он решает меня добить, отеческим жестом он кладет мне руку на плечо и понижает голос, добавляя туда толику сочувствия:
— Мы прекрасно понимаем, что Вам пришлось перенести и поверьте целиком полностью на вашей стороне. Это в вас говорит, остаточный страх, но его надо побороть, ведь все страшное кончилось и преступник задержан.
Я еще пытаюсь что-то говорить, обосновывая свою точку зрения, но ничего не выходит.
— Полноте! Неужто Вам жалко этих полузверей? — он с таким изумлением смотрит на меня, что становиться неудобно. — И кроме того я считаю, что давно пора оздоровить лицо нашего города.
Он наклоняется над бумагами, показывая свое недовольство. Потом поднимает голову и говорит нетерпящим возражений тоном:
— Я Вас более не задерживаю.
— Ему ничего не докажешь, — думаю я.
Я поворачиваюсь и устало бреду к выходу, а в башке бешеной белкой по стенкам черепа носится мысль:
— Где искать действительного преступника и куда спрятаться на время погромов?
Выходя из кабинета, аккуратно прикрываю за собой дверь, чувствуя, что сильно упал в его глазах.
Попавшийся навстречу Суонг спросил меня, сверкая белозубой улыбкой:
— Что, господин Королевский Прокурор в очередной раз продемонстрировал свой любимый анатомический трюк!
— Какой еще трюк? — спросил я.
— Мыслить жопой… — и унесся дальше по своим делам, а я остался.
Разумеется, большинство понимали, что взятый нам изуродованный мутациями наркоман никак не мог сделать то, что ему вменяли. Без подпитки он подох через три дня после отъезда высокопоставленного гостя, уехавшего рапортовать о том, какой он молодец. Его провожали лучшие люди нашего города, кланялись в пояс, захлебываясь говорили хорошие слова, по собачьи заглядывая в глаза. Видно было по слегка скучающему, но в целом довольному виду гостя, что пение дифирамбов ему ни в коей мере не противно. Нагрузив его подарками от «благодарных» горожан и отправив его подальше, мы вздохнули с облегчением и со страхом стали ждать следующего убийства.
6
