Мы сидели пили дрянное пиво в этой ресторации, как её именовал хозяин и постоянные посетители. Все были измучены и молчаливы. С общего согласия, Сван заказал хлебного вина. От одежды шел пар, из души тоже выходила мерзопакостная сырость. Даже весельчак Суонг, шутник, балагур, любимец всех окрестных женщин, да и не окрестных тоже — молчал. Нервно допив принесенный стопарик, он привстал из-за стола:
— Я, пожалуй, пойду, а то всю душу мне этот дождь вымотал…
И исчез. Моментально. Мы переглянулись со Сваном, и молчаливо решили взять сразу поллитра, а не стопарь. Стопарь что? Его душа и не заметит, а поллитру посидеть надо, поговорить.
— Если завтра утром еще один труп найдут, всех на улицу выгоню, круглосуточно сторожить будем, — мрачно сказал Сван, направляясь к стойке, чтобы заказать чего посущественне под пойло.
— Еще бы, — поддержал я разговор, — пропадают то всё наши. Люди шептаться начинают.
Недовольно зыркнув в мою сторону, Сван пошел к стойке, прерывая беседу. Он ушел, а я бросил взгляд на место, где сидел Суонг.
— Блин, вот незадача, — подосадовал я. — Убежал, а бляху свою оставил, а без неё в Башню не попадешь. Прикинув, что вряд ли он успел далеко уйти, я схватил в охапку плащ и натягивая на себя заторопился к дверям, бросив недоумевающему Свану:
— Ща погодь, вернусь через пару минут, — и выбежал под дождь.
Улица была пустой, только дождь хлестал по плащу, да по мостовой неслись волны, смывающие мусор. Ударила молния, в её свете я увидал далеко впереди фигуру Суонга.
— Эй! Суонг! — крикнул я, он не обернулся. — Ээээй!!! — заорал я надсаживая голос.
Но все мои вопли потонули в монотонном шорохе дождя. Меня передернуло, бежать не хотелось, но раз уж выполз на улицу, то надо. И я припустил, стараясь перпрыгивать через особо большие и полноводные потоки. Фигура завернула за угол, я чуть не пролетел мимо, и выскочил прямо на проспект каменщиков. Суонг стоял уже достаточно далеко о чем то преговариваясь с фонарщиком, около старых сушилок, где летом формовочный кирпич отжигали до звона и складывали высокими штабелями под крышами. Судя по активной жестикуляции, Суонг чего то рассказывал занимательное, поскольку фонарщик отложил свою длинную поджигательную трубку с фонарем и направился с ним в сторону пустующих складов. Я приотстал:
— Теперь я точно его догоню, — мелькнула мысль.
Я пошел медленнее, выровняв дыхание и зашел спокойно в приоткрытую дверь склада, не таясь и не прячась.
— Суонг, — крикнул я, направляясь к свету переносного фонаря, принесенного с улицы. Шум дождя забивал все звуки, я бродил между штабелями кирпичей, пытаясь найти лейтенанта в этом лабиринте. С моим счастьем не найти его было невозможно, по крайней мере фонарщика. Остановившимися глазами я смотрел на труп с вырванной глоткой и темную, почти черную кровь, не желающую впитываться в утрамбованный пол. Громок хлопнула дверь складаи внезапное оцепенение пропало.
Бежать! Только куда?! Где таиться эта тварь, которую я все таки нашел?
Я дернулся влево, вправо, пытаясь быстро сообразить где выход и как до него добраться, но не успел. Из тени штабеля вышел Суонг, только не тот, которого все знали. Этот походил на себя прежнего, как умирающий на своё фото на памятнике. Я качнулся в сторону он гибко извернулся и фактически перенёсся, загородив мне дорогу, потом пошел мне навстречу, старательно обходя труп в центре, я двигался в противоположную сторону. Мне было страшно, это хорошо.
— Я ничего, никому не скажу, — прошептал я, пячась от поднявшего голову зверя.
Суонг мягко и ласково глянул в мою сторону и слишком быстро переместился по кругу.
— Я действительно не скажу, — снова шептал я.
И не сказал бы, все равно здесь слишком много жителей, а Суонг мне нравился с первой минуты моей работы в страже, к тому же он один из немногих, кого я мог бы назвать совим другом.
— Я знаю, — глухой мурлыкающий голос совершенно не похожий на красивый баритон оборотня.
Постепенно шаги его становились рваными, дыхание участилось, словно он переживал какой-то приступ.
— Ты ничего не понимаешь, — черты лица Суонга искажены, крупные капли пота на лбу, кожа лоснится.
Я смотрю на Суонга, он действительно измучен и сейчас ничем не походит на того весельчака и капитана стражи, которого знают все вокруг. Темные круги под глазами, нервный тик и ужимки.
— Ну почему не понимаю, — осторожно кидаю пробный шар, — ты просто болен.
— Просто болен, — Суонг хмыкает, — это не болезнь. Вернее болезнь которая зашла слишком далеко. Видит Единый — он поднимает глаза вверх — сначала я пытался сдерживаться, вернее я думал, что смогу держать себя в руках большей частью, потом что меня вылечат, а потом я пытался найти свою смерть.
— И именно поэтому каждая твоя жертва из последних была круче чем предыдущая, к тому же выбранная из местных?
Суонг послушно кивает:
— Я думал, что кто-нибудь меня обязательно убьет, но никто не смог даже оказать мне достойного сопротивления…
Лицо его постоянно шло какими то волнами. Нужно было бежать а я наблюдал, зачарованный трансформацией истинного оборотня. Нет ничего противного и выворачивающего кишки, как в перекиде покусанных, все логично и просто. Но эта простота была наподобие танца змеи, гипнотизирующего жертву и заставляющего забыть её обо всем, пока оборотень подготовится и займется тобой. Наконец красивое и смертельно опасное существо, остановилось и устаивлось на меня и только теперь до меня дошло, что пора бежать. К сожалению я не успевал, гипнотические способности перекида подействовали и на меня. Кинув настороженный взгляд в сторону дверей, я вернулся к Суонгу. Он устаивлся на меня сжимаясь в тугую пружину.
Рык, мгновенный прыжок через весь зал в мою сторону.
У каждого мага есть своя движущая сила. Есть маги-стихийники, те, кто слился с одной из стихий. Самые распространенные как обычно огонь, вода, ветер, земля. Маги посвященные этим стихиям считаются самыми сильными. Есть другие маги, маги работающие с магией жизни и магией смерти, этим даже оружия в руки не выдают, только лопаты. А есть недоучки, очень слабые, использующие не огонь, но свет; не землю, но усталость; не воду, но сырость; не воздух, но ветер. Я же использовал чувство страха. Тот случай, нападение на меня с Непоседой, обнадежил меня, я потратил столько времени и денег, пытаясь разобраться в себе. Все открылось случайно, когда я опять испугался. Плохо было то, что чем сильнее я пугался, тем более сильными способностями начинал обладать, но разбираясь после каждого случая, я чувствовал себя все увереннее и увереннее и не боялся. Без подпитки страха все мои способности не стоили и выеденного яйца, оставалось немногое, чем владели деревенские знахари. Я чувствовал ложь, обладал даром убеждения и скоростью регенерации чуть выше чем у остальных людей. Непоседе повезло больше, по крайней мере маг, пытающийся обучить её, не раз намекал мне о том, что хоть женщина и считается сосудом греха, но с таким талантом ей прямая дорога в ученики к кому-нибудь могущественному, либо в одну из академий. Речь не об этом, просто когда то, во что превратился Суонг (а деление у оборотней на волков, тигров и других весьма и весьма условное) бросилось на меня, подобно огню, я испытал настоящий ужас. Ужас, а не обычный страх. Этот ужас сделал меня существом еще страшнее Суонга, причем в человеческой оболочке, и бросил ему навстречу. Мы столкнулись посредине пустого зала, дальше была драка. Я рвал зубами неподатливую кожу, которую невозможно пробить обычным оружием,
