продолжил:
— Герцог Месхания. Один из самых богатых людей в королевстве. Герцогство небольшое, но очень удачно расположенное. Наплевав на своё происхождение, он занялся неподобающими дворянину занятиями.
Это какими же? — вскользь поинтересовался. — Вместо того, чтобы проматывать остатки состояния в столице, покупать драгоценности любовницам, драться на бессмысленных дуэлях за честь благородной дамы, у которой мужиков было больше, чем у портовой шлюхи, он занялся презренной торговлей и нормальным администрированием своих территорий, а на вырученные деньги начал приводить в порядок дороги, развесил разбойников, наподобие ёлочных украшений, перестал драть налоги с крестьян и купечества и так далее…
Вы весьма точно описали герцога, — сделал мне комплимент Альф.
Не пойдёт, — решительно сказал я и заметив вежливое недоумение Альфа, продолжил, — поскольку мы решили, что он далеко не дурак, то и выдавать свою дочь за меня не будет, это уж как пить дать. Зачем ему зять, с которым он получит одни проблемы и никакого профицита?
Вопрос был риторический и ответа не требовал.
— Впрочем, — я задумался, Альф терпеливо ждал, — попробуйте провентилировать вопрос, особо не рассчитывая на положительный результат.
Альф сделал пометку и продолжил:
— Истолковав Ваше пожелание несколько шире, чем это допустимо нормами приличия, и рассматривая в первую очередь достоинства отцов, нежели дочерей, — я затаил дыхание, счас брякнет чё- нить неприятное, — взял на себя смелость предложить Вам Главу Торгового Совета Вольного Города Йена Золотого Купца Тиберия.
Он застыл, выжидающе глядя на меня. О как! Всё с большой буквы! Как мне почему то кажется, такой титул не уступает королевскому. Я стоял, прикидывая плюсы и минусы. Из плюсов было баснословное богатство золотого купца, а из минусов оно же. Если я женюсь на его дочурке, это вряд ли может помочь мне сохранить жизнь. Да, его богатство может мне нанять наёмников, но и только. С другой стороны, убив меня, мой братец или отец, с удовольствием репрессируют такого богатого родственника. К тому же он опять таки купец, золотой купец, входящий в сотню самых богатых людей королевства, и это значит что его реальные доходы куда больше заявленных, а дураки в золотой сотне не задерживаются. А значит? Значит, он и рассматривать такой вариант не будет, если же я сунусь с таким предложением, а он откажет, то обо мне как о публичной фигуре можно забыть. Достаточно королей, играющих шутов; однако шутов, сумевших стать королями, гораздо меньше первых. Я недовольно поморщился и озвучил итог моих размышлений:
— Экий мезальянс получается…
Старик нейтрально пожал плечами:
— Но ведь герцог Месхания занимается почти тем же чем и…
То герцог, а то купец, — грустно проговорил я, разумеется осветив причину в нужном мне свете, а не так как в реальности обстояло дело. — Разница в топоре и верёвке и если первый поручившись пойдёт до конца, то второй сдаст меня, едва замаячит призрак виселицы.
Глубоко вздохнув, я спросил:
— Ну, кто там ещё у нас остался?
— Виконт Сткорчян.
— Явно из новоделов, — поморщился я.
— Его отец получил титул за…
Таким образом мы просидели около часа, пока все более менее подходящие папаши не были нами рассортированы на тех, кто не подходит нам, тех кому не подойдём мы и тех, кто при удачном стечении обстоятельств может и выдаст свою дочь за меня. Я задумался, все перечисленные господа из последней категории были неплохи, но и всего лишь. При женитьбе на их дочках, пространства для манёвра у меня не оставалось. Альф, наблюдая тяжёлые раздумья своего господина заметил:
— Да и ещё, — он испытующе посмотрел на меня, — двенадцатый герцог короны…
— Ну-ну, — искренне заинтересовался я. — Давай ка поподробнее.
Дело в том, что помимо именных герцогов, владеющих неслабыми кусками земли, были и, так называемые номерные. Обычно ими назначались люди целиком и полностью преданные короне, имеющие перед ней значительные заслуги. Причём не важно было, дворянин ты, или простолюдин и за что тебе присвоили звание одного из номерных герцогств. Герцогство было пожизненным, в кормление давалась не обязательно земля, это могли быть доходы с торговли определенными товарами, добычи полезных ископаемых, так что за время герцогства можно было набить карманы очень не слабо. Проблема для честолюбивого человека заключалась в том, что не было возможности передать титул. За этим следилось строже, чем за сменой династии, поскольку сам институт таких герцогств был необходим, как говорила прокоролевская партия, и даже иногда полезен, как нехотя соглашалась оппозиция, но сажать лишнего герцога на шею никто не хотел. Поэтому стоило такому герцогу помереть, как около дверей начинали толпиться жаждущие справедливости соседи. Ещё плюсом было то, что отдавалось в кормление общественное. Например, у двенадцатого герцога это была торговля с гномами. Согласитесь, когда уважаемым гильдейским купцам предлагают потесниться, к тому же с их маржи отдавать комиссию какому- то герцогу — это напрягает, так и до бунта недалеко. Утешало всё то же — ненаследуемость этих привилегий.
Однако и спрашивали с этих чудиков тоже не слабо. Ценным было другое: дело в том, что передача власти контролировалась как раз Советом двенадцати. В течении полугода они должны были передать власть наследнику, иногда последнему оставшемуся в живых. Состав же Совета разнился, как я уже говорил. Так, например, первым герцогом был простой крестьянин, а двенадцатым — мелкопоместный дворянин, отличившийся во времена молодости короля тем, что был его верным другом и как-то спас его Величество от смерти. Там была совершенно дикая история, причём достоверно неизвестная, пожалуй, и самим участникам. Несмотря на столь дёшево доставшееся место и молодость, тот дворянчик не бросился во все тяжкие, а проявив ум и дальновидность, постарался и в дальнейшем быть полезным Его Величеству.
— Чем же нас мог заинтересовать столь преданный престолу человек? — лениво поинтересовался я, закидывая в рот щепоть изюма и Альф начал рассказывать.
История была настолько знакомой, насколько и обыденной. Герцог, стремившейся работать на благо короны и целиком и полностью преданный Его Величеству, забросил свою семью, уделяя им внимание и время, остававшееся от дел, коего не хватало. Убив в приступе строго рассчитанного гнева второго любовника своей жены и собственно супругу, он поручил потомство нянькам и воспитателям. Оба его сына выросли красивыми молодыми людьми, любящими таких же красивых молодых людей. Рассказав мне про этот курьёз и посмешив меня несколькими историями из их жизни, он закончил свою историю.
— Жаль, — задумчиво сказал я, — действительно жаль. Человек подходящий нам по всем параметрам. А у него точно нет дочки?
Вопрос, конечно, был глупый и задавался чисто от безнадёжности, но мой советник замялся. Блин! Как то я упустил из виду то, что Альф никогда ничего не делает просто так. А зачем он мне рассказывал эту занимательную историю, если этот вариант не укладывается в критерии поиска. Я со всё возрастающим интересом смотрел на него и наконец не выдержал:
— Ладно Альф, рассказывай. Я же вижу, что тебе есть, что мне рассказать.
Альф вздохнул и начал:
— Вообще-то Вы правы, действительно от первого брака у него есть ещё и дочь. Но она не укладывается по заданным параметрам.
— Что же с ней такого страшного? — спросил я с любопытством.
— Ну видите ли, она видела происходящее в спальне и несколько необдуманный поступок своего отца. После этого и замкнулась в себе, хотя говорят она была чудным ребёнком, красивым и умненьким…
— Душещипательная история, — откинулся я на спинку своего кресла, — однако с какой целью вы
