Однако Альфа не так уж легко сбить, если он настроился на небольшую лекцию и включил свой менторский тон:
— … так вот, в этих болотах водиться небольшая рептилия, очень быстрая, юркая и невообразимо опасная. Нападает стаями до ста особей на животных гораздо крупнее себя, но не брезгует и мелочью, а также падалью. Падаль даже является чем-то вроде деликатеса…
Меня скрутило. Я вспомнил, как на наш обоз с оружием напала стая этих тварей. Мерзкие, вонючие, противно орущие. Пасть открывается как у барракуды. Почти на сто восемьдесят градусов. Очень страшно. Меня спасло то, что они невообразимо тупые и в первую очередь накинулись на лошадей, натурально прогрызая их насквозь. Гибель была неминуемой, если бы не патруль гоблинов, посланных нам на встречу. Именно тогда я убедился, что все рассказы про гоблинские восстания и их опасность — правда. Такое ощущения, что у них: гоблинов и рептилий, общие предки. После того, как они своими кривыми палочками с крючками наколотили этих рептилий штук двадцать, старший патруля имел очень довольный вид. Я не скажу чего больше испугался в тот момент — этих тварей, за считанные минуты, сожравших всех наших лошадей, бросившегося на их защиту возницу одной из телег и забрызгавших всё вокруг кровью; или этих зеленокожих мелких, с такой легкостью набивших вонючих рептилий, словно и не считавших их за серьёзных противников.
Альф стоял рядом ничем не выдав своих чувств, словно это обычное дело, когда представитель королевской семьи тошниться на него. Подав мне платок, он снова с непонятной интонацией спросил:
— Плохие воспоминания?
Я чуть не кивнул, но вовремя опомнился и осторожно ответил:
— Слишком богатое воображение и ничего больше. Когда я стану королём, напомните, чтобы я казнил шеф повара… — и добавил, — продолжайте.
Альф кивнул головой и послушно продолжил лекцию с того же момента.
— Так вот, особенно ценятся как раз такие особи, питавшиеся падалью. Специальные охотничьи отряды, посылаемые за этим редким деликатесом, предварительно занимаются подкормкой стаи. На охотничьей территории выкладываются раздувшиеся коровьи туши, вонючие мясные обрезки и тому подобное. Выкладывается очень много, да и способ охоты такой, чтобы стая обожралась мясом. Только в этом случае охотник может сравниться в скорости с ними и то ни одна охота не обходиться без потерь. Были такие экспедиции, когда посланные охотничьи команды не возвращались совсем. Однако мясо — очень вкусное, но очень ядовитое, каким способом его не приготовь. Выручает только то, что один из сильнейших ядов тёмной стороны является противоядием.
— То есть если я съем мясо, то сдохну от яда в мясе? Если закушаю тёмной отравой, то сдохну от яда этой самой отравой?
— Совершенно верно. Для того же, чтобы не «сдохнуть» от орочьего яда, нужен белый соус из эльфийских приправ. Тоже сильнейший яд, но они взаимно нейтрализуются.
— Вон оно как, — озадаченно сказл я и привычным жестом полез к затылку.
Поймав укоризненный взгляд Альфа, я сделал вид, будто собирался поправить воротничок.
— Так вот, Вас во-первых не предупредили, а во-вторых, такой обед сам по себе достаточно толстый намёк. Если бы Вы не были принцем крови, а простым дворянином, я бы рекомендовал бежать со всех ног. В нашем варианте это не сработает, это мы уже с Вами не раз обсуждали.
— Так может это случайность, — спросил я его. — Они может быть думали, что это само собой разумеющееся — уметь есть такое?
Альф покачал головой:
— Дело в том, что на королевском ужине не принято передавать соусники, находящиеся далеко от Вас. Всё что Вам может понадобиться к подаваемым блюдам стоит на расстоянии вытянутой руки. На Вашей стороне стояли только половина из необходимых соусов. Они убивали Вас вероятнее всякого кинжала. Утешает только одно — несмотря ни на что, Ваша семья любит Вас и не хочет чтобы Вы мучились — стояли только эльфийские приправы. Ваша смерть была бы благородной и возвышенной.
— А если бы стояли орочьи приправы? — уже ни на что не надеясь, переспросил я.
— Тогда бы Вы выли и катались в лужах блевотины и кровавого поноса, — невозмутимо ответил Альф.
— Ну это как то не по родственному. Да и аппетит бы отбило, — попытался пошутить я, но Альф шутки не принял.
— Оркам наоборот нравиться смотреть во время пира, когда их враги погибают таким низменным образом. Это у них возбуждает аппетит точно также, как у длинноухих — музыка, танцы, стихи и так далее.
Я остановился, несмотря на происходящее меня потрясло не то, что моя родня фактически приговорила меня, а то что Альф сейчас очень не толерантно отозвался об эльфах. Назвать длинноухих длинноухими — такое могли позволить себе только в разговорах с теми, кому доверяют. Мы уже почти дошли до дверей, когда вспомнил:
— Да! Что за чушь Вы пороли про какого-то подсаженного демона, пару минут назад?!
Альф остановился и поклонился:
— Когда мы с Вами «развлекались», я действительно попытался провести обряд экзорцизма, однако у меня ничего не получилось. Тогда я решил попробовать «подсадить» в Ваше тело демона, — заметив, что я вскинулся, он заторопился, — демон совсем слабенький, пятого круга. Его основная специализация — сохранение в целостности того тела, куда его подселили. Разумеется, как все демоны, он питается человеческой душой, но в нашем случае пользы от него гораздо больше, чем вреда. Так то, что Вы выжили и при попытке отравления и при попытке Вас зарезать. Вы посмотрите на свою рану, её фактически нет. Вот первое время было плохо, кружилась голова, хотелось есть, мутилось в глазах, была некоторая дезориентация в пространстве..
Я машинально кивнул, обрадованный Альф продолжил:
— После того, как Вас принесли в приёмную, уже тогда стало легче, когда я перевязывал рану, она уже даже не кровоточила. Если посмотреть сейчас, то вряд ли там осталось что-нибудь, кроме рубца. Да и рубец вряд ли остался…
Я был настолько ошеломлён, что даже не обратил на дерзкое «развлекались», этот же гад, воспользовавшись моментом, пробормотал извинения и смылся. Сука.
2
Первое время я с тревогой прислушивался к своим внутренним ощущениям, хотя и понимал, что это глупо. Ведь с того времени, когда меня «привили» демоном, прошло довольно таки много времени и если бы мне не сказали, то я бы и не подумал никогда в эту сторону. Со временем я успокоился, считая слова Альфа попыткой меня напугать, а ускоренную регенерацию проявлением моей непонятной магией. Тем более проблем и так хватало. Того несчастного, который кинулся на меня, конечно убили, хоть и сделали это не специально, а из-за излишка рвения моей новой охраны. Когда Хант нарисовался к концу недели, то на него было жалко смотреть, этих придурков набрали как раз из тех, кто вечно толчется в приёмной, рассчитывая на синекуру. Не знаю уж чего им посулили, но эти чудаки купились на жалованье, возможность жить в столице, пусть в казарме, и носить мундиры красивых цветов. Видимо для того чтобы вставить меня посмешищем, мои вполне нормальные цвета: белый и зелёный, стали таких ужасающих оттенков, что даже человек типа меня, не обременённый чувством прекрасного, ощущал неловкость при взгляде на это одеяние. Пришлось ещё раз сказать Ханту, что я надеюсь только на него, поскольку больше доверить свою жизнь мне некому. Тот включился в работу со всем старанием новообращённого неофита. Вся положенная мне охрана была разделена на две части. В большей остались те кто не подошёл Ханту по каким-либо параметрам, в меньшей, в том числе и верзилистый начальник, подобрались более менее адекватные люди, которые старались научиться всему чему только можно. К сожалению в этом мире не было никаких курсов подготовки телохранителей, спецназа или чего-нибудь подобного. Ну и хорошо. Переносить свой книжный и киношный опыт на реалии настоящего, «чужого» мира, что может быть
