— Всё понял, — кивнул я.
— Ну смотри! — В дверях он посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. — Хорошая у меня баба, да? И стихи любит.
Я неопределённо пожал плечами. Этот жест мог означать и «да» и «нет».
Коля вопросительно поднял одну бровь.
— Да, да, хорошая! — поспешно согласился я.
Он удовлетворённо кивнул и закрыл за собой дверь.
Я еле-еле добрался до кровати.
Глава 13
— Что случилось? — спросил Млей, заявившись ко мне поздно ночью.
— Ничего, — гордо ответил я.
— Ты что, подрался? — удивился Млей. Я промолчал.
— Нет, ты подрался! — повторил Млей.
— Коля приревновал ко мне Галю, — сказал я. — Пришлось поговорить с ним по-мужски.
— По-мужски? — Млей недоверчиво оглядел моё тело, всё в синяках и ссадинах.
Потом он увидел на полу раздавленный кристалл.
— А если я заболею?! — заволновался Млей. — Как: я узнаю свой диагноз? Ты не мог поосторожнее обращаться с кристаллом?
— Он ворвался как раз в тот момент, когда я сдавал шарики на анализ, — оправдывался я.
— Тебе надо другие шарики сдать на анализ! — кричал Млей.
— Послушай, я же не спрашиваю тебя где ты шлялся столько времени! — заорал и я тоже.
— Ты только и можешь, что всё испортить! — обвинял меня Млей.
Я хотел было вскочить и выставить Млея за дверь, но вместо этого только застонал и снова откинулся на кровать.
— Больно? — спросил Млей, немного помолчав.
— Ерунда, — сказал я, глядя в потолок. Млей подошёл к моей кровати и сел с краю.
Всё так же не отводя взгляда от невидимой точки на потолке, я сказал:
— Я хочу зарабатывать деньги.
— Зачем? — удивился Млей. — Вопрос с журналом Forbes я закрою сам.
— Не из-за этого, — отмахнулся я.
— А из-за чего? — ещё больше удивился Млей. — У тебя же денег ровно столько, сколько тебе нужно.
— Дело не в деньгах, — сказал я.
— А в чём? — спросил Млей.
Я посмотрел на него и попытался объяснить максимально доходчиво:
— Я должен зарабатывать. И это решённый вопрос.
Млей пожал плечами:
— Ну ладно. Раз ты так решил…
Я тренировался с гантелями каждый день. Через неделю усиленных занятий администратор спросила, нельзя ли ей тренироваться вместе со мной.
И мы стали делать это вместе.
Когда я повесил перед камином боксёрскую грушу, она только одобрительно хмыкнула. И купила перчатки себе тоже.
Я уже давно не видел Карину. И никак не мог придумать, где же мне её найти.
— Тебе нужна шуба, — сказал мне Вова по телефону. — Зима.
— Зима, — согласился я и сделал три коротких выпада.
С другой стороны груши тренировалась администратор. Она была в бежевом трико и бейсболке «Соrоnа Bеer».
Вова сгрёб меня в охапку и закружил.
— Попьём чайку! — предложил он.
Мы встретились с ним в ЦУМе. Я приехал сам за рулём.
— Хорошая машинка, — одобрил Вова. — Ты что, мне изменяешь, негодница?!
Я загадочно промолчал.
Уже повсюду продавались ёлочные игрушки и люди сновали между прилавками в приподнятом праздничном настроении.
— Выбирай любую шубу! — широко улыбнулся Вова. — Будет тебе подарок на Новый год!
Я бы хотела другой подарок… — сказал я.
— Да?! — удивился Вова. — Какой же? Только, пожалуйста, не начинай всё сначала.
— Что именно? — уточнил я.
— Ну малышка, ты же знаешь, что я имею в виду. — все эти разговоры про ребёнка..
— Нет-нет! — Я перебил его и для пущей убедительности сморщился.
— А чего же ты хочешь? — Вова уже заплатил за наших два чая, и мы пошли по магазину, разглядывая наряды.
— Мне нужно найти одного человека, — сказал я.
Я рассказал ему про Карину. Про то, что она глухонемая, и на какой машине ездит. Я даже рассказал про её сердитого водителя.
— А зачем она тебе? — удивился Вова.
— Нужна, — неопределённо ответил я.
— Ладно. Найдём мы тебе эту Карину. А теперь пошли шубу покупать, а то ты у меня такая худенькая, мёрзнешь, наверное, всё время!
Я мерил шубы в VIP-раздевалке ЦУМа, а Вова сидел с чашечкой кофе и давал оценивающие комментарии.
— А эта? — Я вышел в длинном, в пол соболе.
— Пошло! — помотал головой Вова, разговаривая по телефону.
Голубую норку он назвал лоховской; короткую лису — куцей, строгое пальто из каракульчи — бабской, манто из стриженого кролика — неприлично дешёвым, и в конце концов, когда продавцы уже сбились с ног, принося нам шубы со всех этажей, он оценил приталенную шубку из крашеной норки с шиншилловым воротником.
— То, что надо! — сказал он. И я согласился.
Продавцы одобрительно кивали, вынося из раздевалки тяжёлую охапку разноцветных мехов.
Он поманил меня пальцем, я подошёл и показал ему ценник.
— Берём, — решил он, и когда дверь в раздевалку за мной закрылась, я услышал, как он попросил продавщицу принести ещё одну, такую же, но на два размера больше.
— У нас все шубы в единственном экземпляре! — гордо сказала продавщица.
Вова выругался.
Я подошёл к нему и примиряюще обнял.
— Жене хотел купить? На Новый год? — спросил я ласково.
Вова зло кивнул.
— Давай я примерю все шубы, которые у них есть нужного размера, и мы выберем. — Я чмокнул его в нос.
Вова недоверчиво посмотрел на меня, но тут же согласился.
— Давай, — улыбнулся он.
Я снова примерял то кролика, то соболя, а Вова пил кофе, сощурясь и разглядывая меня в шубах.
