И точно, до ночи в город мы не вошли. Уже было темно, когда жидкая растительность стала попадаться чаще и гуще. Подходили мы к дачному поселку. Именно здесь я недавно встретил ворлоков. Но как изменился поселок? Или я просто с этого края его не видел? Окраину занесло песком, кое-где торчали крыши и макушки сухих деревьев. А впрочем, чуть дальше песок пошел на убыль. Задержали таки его кусты да заборы. Еще пару километров и вот уже нормальные заросли. А справа повеяло влагой. Мазутка! Жива речка. И я инстинктивно стал забирать еще правее.
— Там речка.
— Угу.
Мы свернули направо. Меня подмывало броситься к речке, сломя голову, чтобы если не напиться, так хоть облить себя водой, впитать ее через кожу. Только вот было ощущение, что сил добежать хватит, а попить нет. Сдохну я на берегу. Меня шатало из стороны в сторону. Еле переставлял свинцовые ноги. Забор из дряхлого штакетника казался непреодолимой преградой. Фигня. Надавил на него весом тела, и он рассыпался.
— Ну и ты проходи Сивуч.
— Спа. бо, — попытался выговорить полковник.
В этих скитаниях по пустыне мы здорово поиздержались и выглядели как два близнеца, одинаковы с лица. Глаза у полковника провалились, щеки впали, коричневая от солнца кожа обтянула скулы. Как я выглядел, не знаю, зеркала не было, но думаю примерно так же.
***
— Это плохо…, - Моисей Хаймович нахмурился, глядя на загаженный голубями пол, — Тебе нужно вернуть своих людей. На вашу помощь я рассчитывал.
— Да откуда ты все про нас знаешь? — изумился Андрей, все еще никак не привыкнув к осведомленности старика.
— Видишь ли, Андрей, — Хаймович вздохнул, — Искусственный разум подчинил себе множество насекомых, мутировавших насекомых. Это его глаза и уши. Он полностью контролирует все, что происходит в городе. По крайней мере, в дневное время. Ночью осы спят.
— Осы? — Сивуч тут же вспомнил осу встреченную им в подъезде.
— Ну, да, осы его первые помощники. Они способны к коллективному мышлению, поскольку создают ульевые конгломераты.
— А люди тоже его помощники? Он подчинил и людей? Тот посланник, что приходил, он от него?
— Антон? Да. От него. Но люди не совсем помощники…
— Слушай, Мо…Хаймович, — Андрей почему-то от волнения забыл имя, — Тогда ты должен знать, что взорвать можно этот мутировавший разум. Там на минус шестом этаже находится ядерный реактор холодного синтеза.
— Знаю, — грустно кивнул старик, — но без жетона доступа туда не проникнуть. А он остался на груди моего…., - Хаймович замялся, подбирая выражение, — друга, который пропал.
— Какого друга? Ты не мог знать моего отца?
— Не может быть! Помедленнее молодой человек. Как говоришь, звали твоего отца? Не Максимом ли?
— Моего отца звали полковник Виктор Андреевич Сивуч командир части?7844.
— Понятно, — старик облегченно вздохнул, — А почему когда речь зашла о допуске, ты подумал о своем отце?
— Потому, что у него он всегда висел на шее. Это наш семейный талисман.
— И где он сейчас?
— Пропал. Отец пропал вместе со всем…У него карты были подземелья, и все у него было.
Андрей удивлялся сам себе и не верил удачи. Что вот так, запросто он волею судьбы встретился с нужным человеком из того самого подземелья. И ему не нужно искать институт, и что возможно все решится гораздо быстрее. От радостных перспектив у него кружилась голова, и он так разоткровенничался с незнакомым человеком, что сам себя не узнавал. А ведь перед ним сидел мутант. Он это четко почувствовал, так же как и то, что он не просто старик, он Древний, каким-то образом ставший мутантом.
— Тогда у нас есть единственное решение. Нужно поймать и уничтожить биоконструкцию, которая уже три дня ошивается где-то в городе. Я, правда не знаю, как его убить и возможно ли вообще его убить. Но есть у меня кое-какие догадки на этот счет.
— Невозможно убить? Так что это такое?
— Видишь ли, Ма…Андрей. Когда ученые решили создать И.Р. они столкнулись с такой проблемой, как. со множеством проблем. Словом для существования разума было необходима биологическая оболочка. Она росла и развивалась вместе с разумом. А поскольку И.Р. была задана конкретная задача — создание идеального ДНК. То в первую очередь он и тело свое создал идеальным. И то, что получилось — их ужаснуло.
— Он так страшен? — Сивуч поежился, вспоминая отметины на панцире жуков.
— Я не знаю, как он выглядит. Никто не знает. Он аморфен, то есть, волен принимать любую форму.
— Но его нужно убить. Поскольку если он соединится с разумом, которому чуждо все человеческое… Произойдет нечто ужасное. А времени у нас осталось крайне мало. Я отключил 'Зов'. И если И.Р. это заметит…
— Хаймович, если ты…, - Андрей замялся, ему никогда не приходилось общаться с таким старым человеком, — Вы так близко подобрались к И.Р., может проще убить его? Запертого внутри машины?
— Пробовал. Безрезультатно.
— А реактор? Ну, да. допуск.
В разговоре наступила пауза. Андрей, на языке которого вертелись тысячи вопросов, вдруг впал в ступор. Слишком много свалилось на его голову, и все это надо было переварить, и освоить, и принять какое-то решение.
— Ладно. Андрей. Мне пора. Скоро рассвет. И.Р. совсем не нужно знать, что я отлучался. Постарайся вернуть своих людей. Ни ты один, ни мы вдвоем с аморфом не справимся.
— А как мы справимся, если его нельзя убить? И как мы узнаем, что это он — аморф?
— Как только я опять включу 'Зов' аморф пойдет на него и его можно будет отследить. А убить… Скажем есть у меня одна задумка.
Моисей Хаймович поднялся, собираясь уходить.
— Как мне связаться с вами, если я вернусь с людьми?
— Я буду знать, где вы и сам вас найду.
— Как? Ах, да…Постой! Расскажи, как мне найти институт?
— Ах, да, — старик присел опять на корточки и начал чертить пальцем по полу.
***
Господи, за что мне такое? Подумал я просыпаясь. Неужели за то, что вчера хлебал воду из речки как полоумный, хлебал эту мутную грязную воду с частичками песка, ила и глины. Остро пахнущую камышом, рыбой и бог весть еще чем. Пил и не мог напиться. Меня рвало водой, а я опять пил. Пока в изнеможении не откинулся на спину и не уснул прямо здесь. На берегу. И смятый камыш показался мне пуховой периной. И сон мой был глубок и безмятежен. Одежда вся мокрая от воды. Но я так был счастлив. И вот я просыпаюсь, и вместо, с добрым утром, — первое что вижу, дуло пистолета.
— Знаешь, я мог бы убить тебя еще вчера. Или убить спящего, но вот решил подождать. Я и так слишком долго тебя терпел. Терпел рядом с собой поганого мутанта. Но ты мне симпатичен, поэтому я дал тебе выспаться.
— Слушай, полковник, а не торопишься ли ты меня убить? А как же наш договор? Я ведь не показал тебе здание института? А?
— Ты все мне уже рассказал во сне, и даже больше того, чтобы я понял, с кем имею дело…
Сивуч сидел на берегу в двух метрах от меня. Его рука с пистолетом, упиралась локтем в его коленку, и не дрожала ни грамма.
— Мой дед, полковник Сивуч, оставил ряд интересных документов своим потомкам. Он многое
