'автопилота', начал потихоньку переключаться-настраиваться вновь на контакт…
Вперед и вверх было небо, чистое, ясное, в вышине свежее и просторное, радовало и манило прохладой против предлетнего солнца, неплохо прижаривающего все, что было поближе к земле и не укрыто пока еще недостаточно широкой-густой листвой, Тесс тянулся в эту холодную небесную чистоту в поисках Грина ли, птицы ли горной-хищной парящей, легкой досадой отвлекало-мешало все то же солнце, бьющее в глаз, но на очередном шаге он попал в долгожданную тень, и тут же мощно и четко пришел коннект.
Слишком четко.
И слишком мощно — холодом утренней-с-ночи тени от высокого скального склона, толстым суком под лапами, складывающимися на спине сильными крыльями и безусловным вниманием со стороны уверенного, сильного разума. Серазан споткнулся, крепче вцепился в свою березу, упирая конец посоха в землю, понял еще, что полупадает-полусползает по ней сперва на одно колено, а потом вниз лицом, и последним успел ощутить запах свежей травы под щекой — а потом чужой разум ухватил его жестко и властно, забирая к себе, на холодную ветку далекой сосны, с которой открывался вид на древний каменный город…
И Грин, залетевший далеко к перевалу, вдруг почувствовал, что Тесс — исчез. Обыкновенно присутствие Мастера, любопытное и жадное, ощущалось краем сознания, а тут вдруг возникла непонятная пустота. Чуть не кувыркнувшись с высоты от ужаса, Грин заложил широкий круг над склоном и увидел Тесса, ничком лежащего на каменистой земле.
Сел и задумался: то ли выводить человека из беспамятства, то ли наоборот, не мешать? В результате Грин просто остался рядом, защищая от весеннего ветра собственным телом, и закрыл глаза, стараясь найти Тесса там, куда тот ушел.
Солнце грело, в лесу пересвистывались птицы, и Грин не услышал ничего, кроме победной весны вокруг. Пришлось ждать.
Тесс зашевелился хорошо если через час, вздрогнул, коротко, хрипло и матерно простонал и неверным движением нащупал лапу, плечо… обнял сфинкса, не открывая глаз, и так и замер еще минут так на несколько.
— Грин, если я попрошу задержаться здесь, а не спешить, как раньше, скорее подальше — можно? — спросил он наконец, немного ослабляя хватку и с чуть ли не с робостью глядя на ученика.
— Что там? — коротко спросил Грин, пропустив ненужное 'Естественно, можно', и 'Как вы себя чувствуете?'. И послушно улегся, по давней привычке обнимая и принимая мастера под крыло, всем видом показывая, что готов ждать где угодно и сколько понадобится.
За время их недолгого совместного бытия Грин хорошо усвоил, что мастер Тесс, при всем своем невежестве в делах очевидных, обладает способностью смотреть немного тоньше и дальше, чем сам Грин. Мироощущение мастера напоминало чутье животных, и Грин доверялся ему так же просто и естественно, как собственным лапам и крыльям.
— Там — город, — медленно и наполовину мечтательно, но наполовину ворчливо ответил Серазан, выпутываясь из лямок рюкзака, валяться в котором было не очень удобно.
А вставать не хотелось, мир вокруг ощущался словно не до конца настоящим, ненадежным, куда надежнее были каменные стены, толстые балки перекрытий ворот, тяжелые цепи и величественные, высокие ели, что виделись, стоило только опустить веки — а глаза закрывались с невероятной силой, держать их открытыми не было никакой воли… К тому же и Грин, в кошачьей своей манере, улегся рядышком так, что Серазан сам не заметил, как обнаружил себя опускающим тяжелую голову на гринову лапу.
Погладил и продолжил рассказывать, с закрытыми глазами видя старый форт так же ясно, как когда показывал ему его еще более старый и нечеловечески сильный Ворон.
— Нелюдный, мощный, рядом — каменоломня и рудник, но что в нем добывают, я не понял. Сейчас все почти заброшено, люди ушли из города, почему — не знаю. Осталось несколько сотен народу в форте — Грин, разве здесь когда-нибудь строили укрепления? Да такие, что века будут стоять. Командный центр наполовину врублен в скалу, вокруг двойное кольцо улиц, по трое ворот во внутренней и внешней стене. Три широкие лестницы — похоже, достроены позже, но одна либо намеренно взорвана, либо обвалилась, и ее не восстанавливали, на обломках растут кусты и деревья. Лет тридцать, пожалуй, если не пятьдесят.
Грин ловил слова, хмурился досадливо.
— Далеко это? — спросил наконец. — Я с высоты ничего похожего не увидел. Как вы почувствовали, где он? В какой стороне? Что за народ там живет? Там опасно?
— Там — хорошо! — выдохнул Серазан с мечтательностью уже чистой и вполне отчетливой, и только потом задумался.
Обдумывал по-прежнему наполовину там, в видении-воспоминании, разбирал по деталям медленно, прикидывал вслух.
— Рассвет оттенял долину вдоль, город оставался почти весь в тени скалы… Значит, прибит к ней со всех сторон, кроме южной. Стена высокая, прочная, так что народ суровый и обстоятельный, но склонный более к обороне. Люди, конечно. Вокруг города ельник, но дальше, кажется, были сады… Не знаю, где это, я не город искал, я ловил вас, а поймал… хотя, пожалуй, это поймали меня. За долиной присматривает очень сильный и очень немолодой птиц.
Грин как-то поперхнулся и внимательно всмотрелся в лицо Серазана.
Непонятно было, что ему там не понравилось — то ли мечтательное выражение, собранно-серьезному Тессу обычно не свойственное, то ли общая расслабленность, которая Грину живо напомнила состояние Тесса после его приступов.
— Нам туда надо, как думаете? — спросил он. — Наша долина должна быть нежилой, а здесь город, да еще и охраняемый.
— Да не так уж и охраняемый, — Серазан сонно приоткрыл на Грина полтора глаза, вновь закрыл. — Так, приличия ради. Хотя оружейная там есть. Литейка, оружейка, немножко объектов общей инфраструктуры… А вот почему мало народу — не понимаю. Остатки…
Замолчал ненадолго.
— В принципе, необходимости туда идти нет, тем более что и неизвестно, куда 'туда'. Оснований менять маршрут я не вижу. Но вместе с тем кажется отчего-то, что больше не нужно уже и торопиться куда-то дальше. То ли пошире пройти поиском, то ли…
И вновь замолк, только уже немного нахмуренный, озадаченный.
Грин чуть-чуть поерзал и машинально выпустил-втянул когти на свободной лапе, как человек, который проверяет, легко ли нож ходит в ножнах.
— Что вас смущает, мастер Тесс? — спросил он по возможности спокойно.
Спокойствие у него получилось так себе.
— Смущает? — удивился Серазан. — Да вроде бы ничего…
Последнее пробормотал тише, задумываясь на ходу, потом открыл глаза и внимательно посмотрел на Грина, на небо с цветущей веткой над головой, снова на сфинкса, собранного и настороженного.
Сел, хотя тут же захотелось закрыть глаза и сонно-лениво свалиться обратно.
— Но, наверное, на самом деле что-нибудь да должно, вы правы. А что встревожило вас?
— Ваше состояние, — ответил Грин. — Меня смущает то, что вы потеряли силы от мимолетного прикосновения к другому существу. Я не знаю, должно так быть или нет, поэтому это меня пока просто смущает. А еще я не ощущаю людей поблизости, а вы говорите о целом городе. И это — меня — настораживает тоже. Давайте посмотрим по карте, есть ли там рельеф, похожий на то, что вы видели…
