черномастерово досье ровно через пять минут после того, как доктор Рокк стукнулся на коннект. Моран даже не стал любопытствовать, на чей именно запрос это досье было получено и переслано аж с Мабри — и так давно было известно, что допуск у Стейла выше, чем у него.
И сейчас Стейл со своим допуском удостоился совершенно им не оцененной начальственной благодарности, вылетел, шорхнув раздвижной дверью, а полковник, не имея времени читать все, просмотрел только краткую сводку и впечатлился всерьез. Иметь разрешение на двоих потомков по праву матери и отца, получить еще одного наградного и одного за экстремально высокую выживаемость и аннулировать гражданство, отказавшись, в том числе, и от реализации родительских прав…
Поблагодарив судьбу за ночную бурю, после которой напрочь завалило все уличные дорожки и обрушился среди прочих прямой переход между первым и вторым куполами, Моран велел провести гостей кругалями, а сам принялся читать сначала.
Дата-место рождения, члены семьи — мать, отец, брат, даты жизни… Дата смерти у всех одинаковая — налет? Точно, начало конфликта триста шестнадцатого.
Сам Серазан Тесс — базовое обучение, базовая военная подготовка, результаты в верхней четверти шкалы, академические выше боевых, что при отсутствии прямо выраженных предпочтений означало также небоевую специализацию куда-нибудь во вспомслужбы. Выпуск и получение полного пакета прав пришлись на тот же триста шестнадцатый, как следствие — немедленное направление действительно в инженерные войска с обучением 'на горячем'.
Демобилизация в триста двадцатом, два года в университете до получения специальности и квалифе, гражданский флот…
Совместный запрос на воспроизводство с Эрин-Линн Росс — даты жизни, военный флот, судно приписки — 'Вершитель'… Тот самый?
Тот.
Разрешение как таковое получено, реализация отложена в связи с мобилизацией триста тридцать пятого.
Просьба направить на тот же 'Вершитель', удовлетворена, направлен в группу модульной связи, присвоено звание лейтенанта… Скорее формально, по факту высшего образования — тут Моран поморщился, он подобную практику не одобрял — ну какой, в сопло, это офицер после пятнадцати лет на гражданке…
Никакой, и последующие записи это подтверждают: ни поощрений, ни взысканий, ни чего-либо заметного, кроме присвоения следующего звания, в порядке очередности — и это за два года боевых действий!
На редкость незаметный винтик боевой машины…
А дальше — Алоры. Те самые.
Когда генераторам не хватало мощностей держать два щита от обоих видов деструкторного излучения одновременно, а атаковать очень быстро стало нечем и некому, потому что боевые палубы прожарили первыми, и ни в капсулах пилотов-модульщиков, ни в расчетах бортовых орудий не осталось никого боеспособного… и вообще очень мало живых.
Когда те самые незаметные 'штафирки с погонами' с 'Реанны', перемещаясь экранированными служебными — подпалубными 'крысиными' — переходами, ухитрились связаться с такими же небоевыми офицерами 'Вершителя' и на базе модульного оборудования наладить кластерное соединение… А потом 'Реанна' перевела конфигурацию собственных щитов на прикрытие 'Вершителя', а сама пошла в бой как один большой атакующий модуль-суммон, с него же и управляемая.
На 'Реанне', конечно, все стали героями.
На 'Вершителе', впрочем, тоже — но не все посмертно.
Судя по их дальнейшим биографиям, экипажу 'Реанны' повезло больше.
Потому что в досье конкретно Серазана Тесса после Алор значились клиники, госпитали, снова клиники и многочисленные комиссии.
Дееспособность. Ограниченная дееспособность. Юридически полная дееспособность, инвалидность. Снова комиссии, перечень работ, допуск к которым невозможен по медицинским показаниям. 'Разборы полетов', трибунал, по итогам — награждение… Право на плюс одного ребенка — за доблесть. Еще одна комиссия, право на плюс второго ребенка — 'на укрепление нации', генофонду которой такие живучие не повредят. Одновременно запрет на 'живое' зачатие по факту повреждения ДНК — уроды государству не нужны — и запрет на личное воспитание 'вследствие невозможности обеспечить детям подобающие условия'. По сумме медицинских и социальных факторов…
Снова госпитализация.
Реабилитационный центр, комиссия.
Клиника. Комиссия.
Бесплатный курс в элит-санатории в Алорском заповеднике.
Комиссия.
Подача заявления на эмиграцию.
Рассмотрение дела. Повторное разбирательство. Еще… И еще.
Подача заявления об аннулировании гражданства.
Заявление удовлетворено — дата.
Оформление документов, расчет, Врата.
Полковник Моран сидел, держась за стриженную под ноль голову, примерял эту биографию на себя, пытаясь понять, что должно было проявиться в ровно-незаметно-тихом специалисте, чтобы тот, вместо того, чтобы смириться с обстоятельствами, решил круто изменить всё и сразу, потом вспоминал холодное 'ничего' в начале осени и ничуть этой резкости не удивлялся.
Удивлялся скорее дружелюбию Грина — ученика вот такого вот Черного Мастера — и рассказу лично общавшегося с Тессом Ганна. По его словам, 'мужик' был 'вполне нормальный'. Но вот что такому человеку предлагать, Моран не знал, и представления не имел, чего ждать от его добровольного появления…
А меж тем пришло сообщение, что гости уже в переговорной — дольше водить их Рокку не хватило наглости.
Полковник вздохнул и поднялся. Подумав, прихватил с собой тессово досье и направился общаться.
Глава 24
Знакомый комфорт-зал Рональд Грин явно воспринимал как личное временное жилище, и только человеческое сознание не позволяло ему поточить когти об удобный мягкий диван
В действительности же для Мабри помещение было чрезвычайно роскошным: просторное до неприличия, мебель со вставками натурального дерева, настоящие живые растения в кадках, умело продуманное освещение. Эта комната, предназначенная для самых высоких гостей, сейчас принимала полу-кота, который деловито прошелся по периметру.
Рон, желая сделать приятное хозяину, первым делом проверил стены и пол на 'паразитов'. Нашел одного за красивым декоративным фонтанчиком и с удовольствием прибил, подумав про себя, что эта форма жизни, видимо, быстро размножается.
Еще раз нервно проверил комнату, подошел к любимому дивану, но не запрыгнул на него, а посмотрел на Мастера, ожидая, пока тот выберет себе место по вкусу.
А мастер, после того, как Рокк привел их, предложил располагаться и помчался обратно на рабочее место, оробел как-то вдруг и сильно, только сейчас, оглядывая зал-ОВП, до конца прочувствовав масштаб дела, которое их с Грином сюда привело, и острое несоответствие этому масштабу себя самого — палата
