-Подождут, - отмахнулся царь. Делами империи совсем не хотелось заниматься. – Позови мне лучше сотника, с которым я вчера разговаривал на берегу реку. Да вели привезти пленного. Прежде чем вторгаться в кочевья варваров, надо как можно больше разузнать об этих племенах.
Араш только проснулся и с наслаждением принюхивался к запаху из котла, когда увидел, что к нему со всех ног бежит царский вестовой. Он его узнал по украшенному султаном шлему воина. Подбежав к Арашу, вестовой быстро затараторил, восстанавливая дыхание.
-Сотник… Давай быстрее… Приводи себя в порядок и беги к царскому шатру… Сам царь царей хочет тебя видеть. Поспеши, если не хочешь прогневить повелителя.
Араш вскочил, поправил на себе кожаный ремень и пошёл вслед за вестовым. У самого шатра его встретил визирь Херасмия. Он критически оглядел сотника с головы до ног и, приблизившись вплотную, злобно прошипел в самое лицо:
-Смотри, сотник. Если захочешь меня очернить перед очами повелителя, я с тебя шкуру спущу… Не болтай лишнего, держи язык за зубами.
-Да чего я могу разболтать? – Сотник не испугался, а только недовольно повёл плечами.
-Да мало ли что. Это я так, на всякий случай… Ладно, пшёл.
В шатре царил полумрак. Повелитель сидел на резном стульчике и ел сладкую дыню. Рядом застыли «бессмертные», с короткими мечами у груди. Два чернокожих раба держали большие, серебряные блюда. Ещё Араш заметил Мазареса, стоявшего по левую руку от царя. Он сверлил взглядом Араша и от этого тому стало не по себе. Араш припал на одно колено и наклонил голову.
-Ты звал меня, повелитель, - он постарался придать своему голосу твёрдость. – Я пришёл.
-Встань, сотник Араш, - проговорил царь, вытирая руки об расшитое золотом полотенце, услужливо поданное одним из рабов. – Я хочу от тебя услышать, как ты пленил скифа, и при этом положил большую часть своих воинов.
Предательский холодок коснулся спины сотника. Он растерялся, не зная, что ответить. И чтобы не молчать, сказал:
-Терпение наше лопнуло, когда твои славные воины стали гибнуть под их стрелами, великий царь. Тогда твой тысячник Мазарес приказал мне вывести свою сотню и наказать варваров. Но их оказалось больше, чем мы ожидали. Они налетели как шакалы, из-за барханов. Твои воины дрались, словно львы и, в конце концов, мы обратили проклятых варваров в бегство. – Араш горестно покачал головой. - Много славных богатырей погибло, но мы захватили в плен самого дерзкого из них. Теперь он ждёт твоего решения, запертый в клетке, как дикий зверь.
Царь изучал склонённую голову сотника и гадал: отдать его в руки «бессмертных» или нет. Он нарушил один из главных законов, установленных Киром. А именно - беречь вверенных им воинов. Беречь и заботиться о них. За ослушание наказание одно – смерть. Но царь решил не казнить сотника, а придумать ему другое наказание.
Кир встал и в сопровождении свиты вышел из шатра. Около входа двое воинов держали пленника, связанного словно кукла, по рукам и ногам. По знаку царя его рывком подняли с земли и поставили перед повелителем вселенной.
-Спросите у него, большое ли войско содержит его царица. И сколько в нём племён и много ли воинов в каждом племени. А так же далеко ли отсюда находятся их кочевья. Скажите, если ответит всё без утайки, то останется жить.
Переводчик перевёл сказанное царём. Глаза скифа зажглись огнем, и он рванулся из рук воинов. Тут же один, плашмя ударил его мечом по спине, и скиф упал на колени, успев пробормотать несколько слов.
-Что он сказал?
-Я не смею повторить, - тучный старик, взятый из вавилонских купцов, задрожал, заколыхался всем телом.
-Ну! – Голос царя зазвенел.
-Он сказал, что его царица заставит царя царей, повелителя вселенной, могучего царя, царя Вавилона…
-Ну!!! – Перебил царь.
-Заставит его есть землю и выносить мусор из её кибитки, - еле слышно закончил купец, и рухнул перед царём на колени.
-Неужели так грозна твоя царица, - царь, прищурившись, посмотрел на пленника и велел: - Отрежьте ему язык и бросьте собакам.
Царь раздражённо развернулся и отпихнул ногой жалобно стонущего купца.
Трое воинов тут же навалились на пленника. Он рычал и извивался, но силы были не равны. Его голову прижали к земле, кинжалом раздвинули крепко сжатые зубы. Один щипцами вытянул язык, а другой молниеносно махнул ножом. Миг и окровавленный кусок мяса полетел в сторону, где сидели два огромных пса, нетерпеливо повизгивая и высунув длинные языки.
От боли скиф потерял сознание. Его подхватили под руки и утащили обратно в клетку, где и заперли.
«Варвары они и есть варвары. Чувствую, война с ними будет затяжной и долгой. Посмотрим, выполнит ли Томирис своё обещание и отведёт войска от берега вглубь своей страны», - Кир смотрел, как потерявшего сознание скифа волокут прочь от костра и опять неприятный холодок коснулся его груди. Он посмотрел вдаль. Пока она этого делать явно не собиралась. Весь противоположный берег был усыпан скифами...
...Двое воинов, тяжело пыхтя, втолкнули Тавра в клетку и задвинули засов. Они перекинулись парой слов со стражей, и отошли прочь. Тавр остался один. Он хотел вскочить и кинуться на врагов, но потерял сознание и опрокинулся на спину.
Пленный очнулся, когда солнечный диск почти скрылся за горизонтом. Он был в полубессознательном состоянии и плохо соображал, где находится. Тавр поднял голову от пучка соломы, заменявшей ему ложе, мутным взглядом осмотрелся вокруг. Вспомнив всё, замычал и уронил голову на пол, выплюнув изо рта горячий сгусток крови. Немного полежал, стараясь утихомирить боль, рвавшее всё тело изнутри. Вся нижняя часть лица напоминала одну большую, открытую рану. Тавр подумал, что эта боль была, сродни той, которую он получил два лета назад. Он закрыл глаза и чтобы не думать о боли припомнил тот случай, едва не стоивший ему жизни…
...Тогда он и ещё двое из племени подняли медведя из берлоги. Зверь был огромный и к тому же злой. Тавр по неосторожности приблизился к нему слишком близко и медведь, молниеносно махнув лапой, располосовал ему весь бок. Когда его принесли в кочевье, он был уже на полпути в потусторонний мир, и видел души предков, звавших его к себе. Но племенной шаман вернул его с того света, травами и заклинаниями поднял Тавра со смертного ложа...
...Сейчас боль была подобна той, и Тавр замычал, переваливаясь на спину. Проклятые персы лишили его языка, и теперь он стал похож на бессловесное животное. Но лишив его языка, они не забрали главного – тяги к свободе. От этого хотелось рвать на части ненавистных врагов. Ещё горше становилось оттого, что погибла его Агапия. Она сама увязалась за ними в ту злополучную разведку с передовым дозором. Тавр не хотел её брать, как будто предчувствовал недоброе. И оно случилось. Когда погиб верный Аксай, а их связали, он понял - живым им не уйти. Тогда он отвлёк внимание врагов на себя, а ей шепнул, чтобы убегала. Но кони персов оказались быстрее бедной Агапии. Он видел, как её голова отделилась от тела и, в бессильной ярости, чуть не помутился рассудком. Теперь её душа никогда не найдёт успокоения, а тело останется без очищения.
Боль стала понемногу стихать, Тавр поднял голову и огляделся сквозь деревянные прутья клетки. Его телега стояла недалеко от берега. До спасительной воды было всего-то несколько сотен локтей. Мимо часто проходили персидские воины и посмеивались, разглядывая необычного пленника. Один раз подбежала ватага ребятишек и стала дразнить его, показывая языки. Он не обращал на них внимания и отвернулся. Но спрятаться было негде, и они обступили его со всех сторон. Кто-то, самый смелый, кинул в него камень, и он больно ударил по ноге. Но это было ничего по сравнению с той болью, что жила в нём. Ребятня бы ещё долго издевались над пленным, но воину, который его охранял, в конце концов, надоел этот гомон и он отогнал их от клетки.
