— Много, — мрачно отозвался Тигр. — Несколько кузнецов вышли на работу абсолютно пьяными. Или напились в процессе работы. Вот и напортачили. Чего теперь делать?
— Кузнецов гнать из цеха и, пока не научатся пить вовремя, на работу не брать. Клинки все выкинуть, — тут же принялась распоряжаться Гюрза. — Эх, сколько же хорошей стали перепортили! Кузнечному цеху оформить заказ на вторичную партию, но уже за половинную стоимость. Будут возмущаться, пригрозите, что и столько не заплатим.
Тигр выслушал все это и тут же отправил Ястреба заниматься делами. Сам же, отбросив еще один мертвый клинок в угол оружейной, негромко промолвил:
— Не нравится мне все это.
— Что? — Гюрза, занятая разглядыванием какого-то кинжала, не сразу среагировала.
— Я говорю, не нравится мне, что под стенами Айлегрэнда бродит Серый Отряд, — более внятно высказался Тигр. — Нехорошо это пахнет!
— Угу, — согласилась с ним Гюрза. — Только что делать? Можешь чего-нибудь предложить?
— Мы наконец должны забыть о том, что у нас когда-то были друзья. И родственники, — Тигр уставился на Гюрзу внимательными карими глазами, и она почувствовала себя не слишком уютно под этим пристальным взглядом. — Мы должны научиться их убивать.
— Нет, — голос Гюрзы зазвенел. — Никто из них не падет от
Гюрза взяла облюбованный ранее кинжал и вышла из оружейной палаты. Тигр долго смотрел ей вслед, размышляя над ее словами. И ни к каким утешительным выводам он не пришел. Ему было неприятно осознавать, что Гюрза права, слишком права…
Окна трактира «Семеро Козлят» светились теплым янтарным светом, из двери доносился обычный шум: кто-то горлопанил пошлую песенку, кто-то ссорился, а кто-то требовал пива. Андрей улыбнулся этому привычному, так давно привычному гвалту вечернего трактира. И вдруг весь крик и ор перекрыл удивительно красивый, чарующий голос, заставивший умолкнуть всех не только в трактире, но и на улице. Люди останавливались и слушали песню…
Андрей встряхнул головой, отгоняя наваждение, и переглянулся с Чайкой. Все было понятно без слов — вернулась Кобра, довольно долго где-то пропадавшая. Это было хорошо, потому что к кулинарным изыскам шеф-повара «Семерых Козлят» теперь еще прибавится и хорошая музыка,
— Что сегодня будем заказывать? — поинтересовался у Андрея и Чайки возникший из ниоткуда служка, едва они переступили порог трактира.
— Как обычно, — отмахнулась от служки Чайка, и Андрей кивком подтвердил, что согласен с заказом. Он слишком давно посещал трактир «Семеро Козлят», чтобы каждый раз заказывать новые блюда, пробуя то, чего раньше не ел. Так было в первые годы, а потом просто устоялся определенный набор любимых блюд, менявшийся крайне редко. Но вообще-то кухня в «Семерых Козлятах» была лучшей в Литгрэнде. Одна стерляжья уха чего стоила! А расстегайчики с семислойной начинкой или паштет из печени трески! О холодном окороке, нарезанном прозрачными розовыми кусочками и спрыснутом лимонным соком, или же о зайчатине с острым соусом и вообще упоминать не стоило… И все эти изыски подавались по вполне приемлемой цене, а часто и вообще в кредит.
Андрей и Чайка протолкались к Кобре, сидящей по своему обыкновению за угловым столиком и что-то наигрывающей на лютне.
— С возвращеньицем! — проорал Андрей, усаживаясь напротив менестреля. — Ты где пропадала?
— Здравствуйте. — Кобра отставила лютню в сторону и по своему обыкновению уложила локти на стол. — Я пыталась узнать что-либо о судьбе родственников.
Ее колючий серо-стальной взгляд скользнул по сотникам. Андрей тяжело сглотнул и потер виски пальцами. Мучительная боль раскаленной иглой вонзилась в мозг.
— И что? Узнала? — спросила тем временем Чайка.
— Да. Их больше нет среди живых, — жестко проговорила Кобра и отвернулась на секунду.
— Мои соболезнования.
— Спасибо.
— Я понимаю, что соболезнованиями их не вернуть, но, клянусь, Лишенные Имен еще заплатят…
— Заплатят за все.
— Может, я спою что-нибудь? — Кобра взяла в руки лютню и улыбнулась. — Спою о Сумерках…
— Нет! — Андрей почти выкрикнул это, и Чайка вздрогнула, а Кобра опустила раскрытую ладонь на уже тронутые ее пальцами струны, — Не надо о Сумерках. Спой лучше о любви…
Кобра усмехнулась. Ее холодный взгляд на секунду потеплел, и она запела грустную балладу о каком-то безвестном рыцаре, лишенном наследства отца, любви прекрасной женщины и удачи…
Андрей слушал эту песню, время от времени касаясь висков пальцами. Чайка бросала на сотника обеспокоенные взгляды, но спросить не решалась. Ей почему-то неудобно было это сделать при Кобре. Андрей ее понимал, потому что
Андрей встряхнул головой. Насей раз обошлось без обмороков и хоть это радовало, но такие видения, повторяющиеся день заднем, беспокоили его все сильнее. Он никому больше о них не говорил, чтобы не вызвать лишних подозрений, но понимал, что настанет тот день, когда придется все рассказать. Хотя бы Чайке. Или Нимфе.
Подали заказ. Чудесный зажаренный заяц, картошка с грибами и луком, окорок, осетринка под белым соусом, пирожки с разными начинками и пиво. Сотники Серого Отряда увлеклись как всегда великолепной едой и некоторое время не обращали внимания на Кобру, задумчиво потягивающую легкое вино и грызущую какой-то фрукт.
— Кобра, а почему ты выбрала такое имя? — спросил Андрей, когда у него в еде появились паузы для разговора.
— Не я его выбрала. Люди так меня прозвали. — Кобра смотрела в стену, прикрыв глаза веками. — Кто-то однажды заметил, что мой голос похож на взгляд кобры. С тех пор так и зовут меня.
— Ага, понятно. — Андрей отхлебнул пива и отер тыльной стороной ладони пену с губ. — Ты давно путешествуешь?
— Очень давно, — взгляд Кобры метнулся к Андрею и тут же снова вернулся на стену. — Я живу
