— Понимаю, но я имею в виду — таким образом. Ты не должна страдать из-за меня. Не должна постоянно присматривать за мной. А ты всегда именно так и делаешь. Ты увезла меня отсюда. Ты заботилась обо всем, когда мы были предоставлены сами себе. И даже после возвращения сюда… ты всегда берешь всю работу на себя. Каждый раз, когда я теряю самообладание — как сегодня ночью, — ты тут как тут. Потому что я слабая. Не такая, как ты.
Я покачала головой.
— Это не важно. Такая у меня работа. Я ничего не имею против.
— Да, но смотри, что получается. Я — вот на кого Мия по-настоящему злится… хотя я и не понимаю почему. Ну, не важно. Это нужно прекратить. Теперь я буду защищать тебя.
В ней появились решимость и удивительная уверенность, напомнившая мне ту Лиссу, которую я знала до аварии. Одновременно я почувствовала в ней что-то еще — что-то более темное, ощущение затаенного гнева. Это я тоже видела в ней прежде — и мне оно не нравилось. Я не хотела, чтобы снова ожила эта сторона ее натуры, я хотела одного — чтобы она была в безопасности.
— Лисса, ты не можешь защищать меня.
— Могу! — страстно воскликнула она. — Существует кое-что, чего Мия хочет сильнее, чем навредить тебе и мне. Она хочет быть принятой в среду королевских семей и чувствовать себя так, будто она одна из них. Я могу лишить ее этого. — Она улыбнулась. — Я могу настроить их против нее.
— Как?
— Поговорив с ними.
Ее глаза вспыхнули.
Этим вечером я явно соображала медленно, и поэтому до меня не сразу дошло.
— Лисс… Нет. Нельзя использовать принуждение. Только не здесь.
— Могу я в конце концов иметь хоть какую-то пользу от этой своей дурацкой силы?
«Чем больше она использует свои способности, тем хуже. Останови ее, Роза. Останови ее до того, как они заметят и уничтожат ее тоже. Увези ее отсюда».
— Лисс, если тебя поймают…
В дверь просунул голову Дмитрий.
— Роза, тебе нужно вернуться, пока никто не заметил.
Я бросила на Лиссу панический взгляд, но она уже уходила.
— На этот раз я позабочусь обо всем, Роза. Обо всем.
ТРИНАДЦАТЬ
Последствия распущенной Джесси и Ральфом лжи оказались примерно настолько неприятны, как я и ожидала. Единственным способом выжить было игнорировать всех и все. Это позволяло не сойти с ума — и то едва-едва, — но ужасно претило мне. Такое чувство, будто я все время сдерживаю слезы Аппетит пропал, спала я тоже скверно.
Тем не менее, как ни плохо мне приходилось, я гораздо больше тревожилась из-за Лиссы. Она выполняла свое обещание изменить положение вещей. Дело продвигалось медленно, но верно. То один, то другой член какой-нибудь королевской семьи, а иногда и по двое подходили к ней во время ланча или в классе и приветствовали ее. Она отвечала им ослепительной улыбкой, смеялась и разговаривала, как с лучшими друзьями.
Поначалу я не понимала как она добивается своего. Она сказала, что будет использовать принуждение, чтобы расположить к себе других членов королевских семей и настроить их против Мии. Но я не видела, чтобы она это делала. Возможно, конечно, что она добивалась расположения людей без всякого принуждения. В конце концов, она была умная, славная и где-то даже забавная. Любому могла понравиться. Однако что-то подсказывало мне, что она завоевывает дружбу не старомодным способом, и в итоге, поломав голову, я поняла, что к чему.
Она не использовала принуждение, если я находилась поблизости. Мы виделись с ней очень незначительную часть дня, она знала, что я не одобряю, когда она прибегает к своей силе, и потому делала это, лишь когда меня не было рядом.
Спустя несколько дней тайного принуждения я поняла, что мне нужно сделать: снова проникнуть в ее голову. По собственному желанию. Один раз получилось, значит, получится и еще. По крайней мере, так я внушала себе, сидя как-то днем на уроке Стэна. Но это оказалось совсем не так легко, как я думала, отчасти потому, что я была слишком взвинчена, чтобы расслабиться и открыть себя ее мыслям. Еще у меня вызывал беспокойство тот факт, что сейчас она чувствовала себя относительно спокойно, а проникнуть в ее голову легче удавалось тогда, когда в ней кипели эмоции.
Тем не менее я поступила в точности как в прошлый раз, когда подглядывала за ней и Кристианом. Медитация. Медленное дыхание. Глаза закрыты. Сосредоточиться по-прежнему трудно, но в конце концов я сумела переместиться, проскользнуть в ее голову и увидеть мир ее глазами. Шел урок американской литературы, время самостоятельной работы, но она, как и большинство учеников, не занималась делом. Они с Камиллой Контой прислонились к стене в дальнем конце класса и негромко разговаривали.
— Это неприлично, — решительно говорила Камилла, хмурое выражение портило ее хорошенькое лицо. На ней была голубая юбка из чего-то вроде бархата, достаточно короткая, чтобы демонстрировать длинные ноги и поставить под сомнение ее вкус. — Если вы делали это раньше, ничего удивительного, что у нее возникло привыкание и она позволила это Джесси.
— Она не позволяла этого Джесси, — убежденно ответила Лисса — И у нас не было ничего похожего на секс. Просто никаких других «кормильцев» мы не имели, вот и все. — Лисса полностью сосредоточилась на Камилле и улыбнулась ей. — Ничего страшного. Все слишком остро реагируют.
Камилла выглядела так, словно всерьез сомневается в этом, но чем дольше она смотрела на Лиссу, тем больше рассеянным делался ее взгляд. В конце он совсем ничего не выражал.
— Правильно? — нежным, как шелк, голосом спросила Лисса. — В этом нет ничего страшного.
Камилла снова нахмурилась, пытаясь стряхнуть с себя принуждение. Сам факт того, что дело зашло так далеко, был совершенно невероятен. Как заметил Кристиан, использовать принуждение по отношению к мороям — дело неслыханное. Камилла, несмотря на свой волевой характер, проиграла сражение.
— Да, — медленно сказала она. — На самом деле в этом нет ничего страшного. И Джесси лжет.
Камилла кивнула.
— Определенно лжет.
Душевное напряжение выжигало Лиссу изнутри, когда она прибегала к принуждению. Сейчас оно потребовало от нее значительных усилий, а ведь она еще не закончила.
— Что вы делаете сегодня вечером?
— Мы с Карли собираемся в ее комнате изучать тест Маттесона.
— Пригласите меня.
Камилла задумалась.
— Хочешь изучать его с нами?
— Конечно, — ответила Лисса и улыбнулась.
Камилла улыбнулась в ответ.
Лисса прекратила принуждение, и волна головокружения нахлынула на нее. Она почувствовала слабость. Камилла оглянулась, как бы в удивлении, но потом стряхнула с себя это необычное ощущение.
— Ну, значит, увидимся после обеда.
— Увидимся.
Когда Камилла отошла, Лисса подняла руки, чтобы связать волосы в «конский хвост». Пальцы слегка дрожали и не могли аккуратно захватить все волосы, но тут внезапно другие руки помогли ей, собрав их. Она резко обернулась, увидела перед собой льдисто-голубые глаза Кристиана и отпрянула от него.
— Не трогай меня! — воскликнула она с содроганием.
Он наградил ее своей ленивой, слегка кривой улыбкой и откинул с лица пряди непокорных черных
