Они вернулись в зал. Народ оттягивался вовсю. Галина с фужером в руке рассказывала о принце, которого встретила в Монако. Но, увидев Цунами, осеклась и закончила трогательную историю словами: «Ну, вы меня поняли…»
Кишлак подсел к Тамаре, и его белесые глаза поголубели. Курганов налил себе в чашку остывший чифир. Цунами жестом подозвал певичку, закончившую петь и спустившуюся к гостям.
– Курган, ты как насчет нее?
Александр мрачно посмотрел на размалеванную диву с вывернутой нижней губой, которую она постоянно смачивала кончиком языка. Вспомнил подтянутую и недоступную Терезу и понял, что остальные «соски» его не интересуют.
– Спасибо, меня простатит замучил, не до трахания. Певичка смерила его презрительным взглядом и спросила Цунами:
– Так я пошла?
– Гуляй до завтра. Смотри, не напейся, придут банкиры, – напомнил он.
Курганов почувствовал, что бесконечно устал. Но возвращаться домой к пьяному отцу сил не было.
– Послушай, как здесь с гостиницами? Я ведь у Вени жил, а он еще не вернулся.
На его вопрос ответил Кишлак, вернее, приказал Скрипачу:
– Позвони в «Пекин», скажи, что для моего земели нужен номер. Люкс за счет фирмы. – И, не ожидая от Курганова благодарности, продолжил воркование с Тамарой.
Так у Александра появилось временное жилье в Москве.
Шлоссер сидел и ждал, когда подойдет Веня. От него шла недобрая энергия. Маленькие глаза не мигали, а голова была несколько откинута, что придавало ему значительно-надменный вид.
«Только этого не хватало», – тоскливо подумал Веня. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что задерживаться в холле не следует. Поравнявшись с адвокатом, он, не глядя на него и не останавливаясь, почти что беззвучно прошептал:
– Осторожно, мы влипли, ждите меня на улице, – и прошел мимо.
В груди у Шлоссера клокотала ненависть и не терпелось врезать этому пухлогубому ублюдку по морде, но профессиональное чутье и опыт сработали. Шлоссер, не обдумывая поведение Вени, сделал вид, будто и не заметил его. Посидев несколько минут, встал, прошелся по холлу и не спеша вышел на улицу. Чтобы не привлекать внимания служащих отеля, отошел к министерству связи и там, в густой тени деревьев, занял выжидательную позицию. Тут же, неподалеку стояла новенькая машина «БМВ», которую ему, как обладателю членской карточки «АДАС», предоставили в Баден-Бадене, пока местные автослесари прикидывали, можно ли восстановить машину, и давали заключение для страховой компании. На этой-то машине Шлоссер на скорости двести километров за два часа с небольшим покрыл расстояние до своего дома и, не обнаружив там Эдди, пришел в бешенство. Покрутился возле дома и, к своему мучительному удовольствию, нашел возле скамейки окурок сигары! Еще немного пометавшись на ферме, вспомнил, что Курганов собирался остановиться в дорогом отеле, чтобы принимать там Терезу Островски. Обзвонив все пятизвездочные отели, выяснил, что господин Курганов остановился в «Меритиме», но в настоящее время его нет в номере. Этой информации для Шлоссера было достаточно. Он понял – номер свободен, значит, там скоро появятся Веня с Эдди и, вскочив в машину, помчался в Бонн. Ничего не подозревая, переехал Рейн, не обратив внимание на скопление народа возле ресторана на плаву.
Полицейские сирены тоже не могли отвлечь его от мстительных мыслей.
И вот наконец появление Вени поставило точку в его сомнениях. Нетерпеливо прохаживаясь в тени раскидистой липы, он не сводил глаз с мягко освещенного входа в «Меритим».
Веня вышел с сумкой и, не оглядываясь и не суетясь, направился в сторону центра. По его напряженной спине, Шлоссер почувствовал, что тот опасается слежки. Поэтому не стал преследовать, а, быстро сев в машину, развернулся и медленно подъехал к нему. Веня без размышлений сел на заднее сиденье и попросил:
– Гони куда-нибудь подальше. Нужно поговорить. Курганов в ресторане застрелил какого-то турка.
Шлоссер послушно набрал скорость и поехал в сторону Мозеля. Молча ехали минут сорок, пока адвокат не припарковал машину возле смотровой площадки при впадении Мозеля в Рейн. В это время народа там почти не было. Несколько парней сидели в небольшом кафе.
Веня вылез из машины, достал сигару, закурил и подошел к перилам, ограждающим обрыв к реке. Шлоссер присел на стоящую рядом деревянную скамейку.
– Где Эдди? – спросил он. Веня пожал плечами.
– Дома…
– Не лги. Ты заехал за ней и куда-то отвез!
– Откуда ты знаешь? – удивился Вениамин.
– Профессия у меня такая. Раскручивал дела и позаковыристее. Куда дел Эдди?
Веня не глядел на Шлоссера – так было спокойнее разговаривать.
– Вилли, давай отбросим в сторону эмоции, сейчас это ни к чему. Произошло нечто куда более серьезное, чем мое невинное свидание с твоей женой.
– Я же тебе запретил, сукин сын! – заорал Шлоссер так, что из кафе выглянула барменша.
– Тише. Не привлекай внимание, оно нам противопоказано. Слушай и воспринимай мой рассказ как чистую правду, не потому что я – такой честный, а потому, что ситуация заставляет быть таким.
– Уж разберусь, – бросил отрывисто Шлоссер.
Веня, вспомнив недавние события, снова разнервничался, снял очки, спрятал их в карман своего бюргерского пиджака. Попыхивая коротко в темноте сигаретой, начал:
