Алла Константиновна раздраженно приподняла пухлые щеки, почти заслонившие маленькие, проницательные глазки, так как сама не раз задумывалась о несправедливости законодательства. Живешь-живешь с мужем, вкладываешь в него всю душу, помогаешь карабкаться наверх и боишься, что, достигнув вершин, он перескочит к другой. Пока Суховей вроде бы поводов не давал, но вокруг него давно снуют всякие секретарши, референтши и переводчицы. Не ровен час – случится, как у Столетовых.
– Придется самим о себе позаботиться, – продолжала Инесса, довольная реакцией Аллы Константиновны на ее слова. – Это ведь только кажется, что мы ничего не можем. Представь, какие у нас связи!
– Ой, нет! Я от этого далека. Еще когда в институте Олега выдвинули на завкафедрой, я зареклась лезть в его дела, – слукавила Алла Константиновна, поскольку вокруг только и говорили о том, что Суховей советуется с ней по всем вопросам.
Разговор пришлось прервать, поскольку в баре появилась неожиданная гостья – Тамара, жена Сергея Янчуковского, представлявшего в ранге посла Россию в международной организации.
– Какие люди! – приветливо распростерла объятия Инесса и тут же крикнула: – Ляля, угощай дам!
Пока женщины обменивались приветственными поцелуйчиками, та самая «серая мышь», возведенная Инессой в ранг хозяйки салона, встала за стойку бара. Вообще в салоне прислуги никакой не было. Все держалось на плечах Ляли. Инесса ужасно боялась утечки информации, поэтому в холл и бар никогда не допускался обслуживающий персонал. Массажистки, косметички, парикмахерши, маникюрши, визажистки, инструкторы по бодибилдингу и шейпингу находились на первом этаже особняка, с отдельным входом со двора.
Ляля знала вкусы своих дорогих посетительниц. На подносе подала три фужера с шампанским, незаметно подлив в фужер Инессы немного французского коньяка.
– Почему грустные глазки? – беря свой фужер, поинтересовалась Инесса, глядя на Тамару.
Та ответила не сразу. Шампанское лишь пригубила. Было ясно, что ее больше интересует общение с Аллой Константиновной. Но Инесса не собиралась отпускать бразды правления на своей территории.
– Давай выкладывай, пока народ не привалил.
Тамара постаралась придать своему маленькому, испещренному пороками личику невинное выражение и пожаловалась:
– По Европе упорный слух гуляет, что вот-вот Андрея отправят в отставку. Я в ужасе. У Сережи руки трясутся. Он же из его команды. Новый министр перетряхнет весь МИД. Никто не удержится. Это раньше трудоустраивали. Начнется время безработных послов. А жить на что? Зарплаты посла хватает только на оплату колледжа для дочери. Коммерцией ему по статусу заниматься нельзя. Предложений выгодных много, но мы от всего отказываемся… – Тамара пустила одну слезинку, аккуратно сбежавшую по щеке. – Неужели Андрея снимут? Алла Константиновна, он ведь такой потрясающий дипломат!
Некоторые вопросы внешней политики входили в компетенцию Суховея, поэтому, загадочно улыбнувшись, Алла Константиновна наставительно заметила:
– Служить надо не Андрею, милочка, а России и ее президенту. Не знаю, как у вас в Европе, а у нас никто никуда не собирается.
Тамара хищно улыбнулась. Ее слишком большой рот с крупными зубами абсолютно не сочетался с маленькими глазками, напряженно выглядывавшими из-под низкого лобика. Такое же несоответствие наблюдалось и во всей фигуре. Покатые плечи и полные руки принадлежали даме, любящей большое декольте и тяжелые бриллиантовые колье, а узкие бедра с оттопыренной попкой подходили скорее девчонке, любящей кататься на мотоциклах.
– Значит, тревога ложная?
– Все ходим под Богом, – заключила Инесса, – вон Василису Георгиевну Столетов бросил ради какой-то журналистки.
– Это который из аппарата президента?
– Он самый.
– И что ж? Никакой управы? – насторожилась Тамара. О своем после она точно знала, что в ее отсутствие он спит с секретаршей. Но как-то и в голову не приходило относиться к этому серьезно.
– Какая нынче управа? – вздохнула Алла Константиновна, подумав о чем-то своем, сокровенном.
К стойке подбежала совсем новая подружка Инессы – Галина, жена германского миллионера, так, во всяком случае, считалось среди российских предпринимателей. Ездила она на шестисотом «мерседесе» с шофером и одевалась только в самых роскошных магазинах Европы. Когда-то, давно, была балериной и поэтому до сих пор обладала уникальной фигурой. В зависимости от настроения умела выглядеть то совсем девчонкой, то старенькой девушкой. Мужчины же, не обладавшие наметанным женским глазом, принимали ее за женщину без возраста, благо одевалась она элегантно, но с вызовом.
– Галина, ты не забыла, что мы с тобой завтра летим на Лазурное побережье? – громко спросила Инесса.
– Покупаться в море? – завистливо оживилась Тамара.
– Возможно, – не стала уточнять Инесса, поскольку, кроме Тамары, все знали о ее страсти к рулетке.
Галина весело зааплодировала, произнесла свое любимое словечко: «Зупер!» – и бодро продолжила:
– А я принесла вам на пробу целый набор кремов потрясающей японской фирмы «Шашейда»! Самые роскошные дамы в Европе без ума от этой косметики. Зупер!
В холле раздались вздохи-охи. Это означало, что пришла Василиса Георгиевна. Инесса направилась к ней навстречу со словами искреннего сочувствия:
– Дорогая, мы уже все знаем. Какой ужас! Какой подонок!
Василиса Георгиевна, высокая, сухая женщина, любительница большого тенниса и морского загара,
