идущим по своим делам. Для закрепления эффекта я уселся играть в кости с компанией подвыпивших рубак. Немного погодя мой неплохой выигрыш был отмечен хорошей дракой, естественно, и в драке я вышел победителем.
Чудное развлечение, которым любят предаваться детишки нашей измученной богатством знати. Это нельзя сравнить даже с тотализатором на скачках, смею заметить.
Подняв, таким образом, настроение, я, насвистывая фривольную песенку, двигался на юг. Имперская дорога прямой лентой стелилась мне под ноги, и казалось, что сами камни подталкивают меня идти вперед. Я намерено не стал тратиться на покупку полудохлой клячи. Мне нравится путешествовать налегке, а за лошадью нужен глаз да глаз, особенно зимой. Зимы в Норсерте были мягкие, но без штанов, сапог и теплого плаща нельзя почувствовать себя комфортно. К счастью, снега практически не было и ничто не мешало мне наслаждаться дорогой.
На одной из развилок у приметного путевого камня, я свернул. К любой имперской дороге примыкали многочисленные притоки-тропинки, нахоженные жителями близлежащих селений. Местность, где в былые времена находился дом Помпы, до сих пор оставалась аграрной. Небольшие города появились лишь у одной из рек, по ней перевозились вино и гончарные изделия.
Говорят, в Норсерте торгуют даже воздухом, и это было так. У каждого путевого столба неизменно сидел высохший старик или бойкий мальчишка, пытающийся всучить мне или амулет от всех болезней, или чудеснейшую раскрашенную свистульку. И чем ближе я подбирался к селениям, тем больше этих настырных торгашей мне попадалось. Зимой деревенский люд внезапно преобразовывался в ушлых купцов и торговцев.
К счастью, и поговорить эти доморощенные торговцы любили. Некоторые сведения оказались весьма любопытны. Как я и предполагал бывшие владения Помпы частично перешли в собственность имперской бюрократии, а частично были поделены меж добрыми соседями. Но вот уже сотню лет земельные споры не утихают, людям всегда мало и они готовы схватиться за оружие, желая хапнуть кусок пожирнее.
А недавно споры разгорелись с новой силой, протекающая поблизости речка обмелела, и в ее русле образовалось множество островов. И, конечно же, эта река была границей владений двух старых семейств. По имперским земельным законам в таком случае острова делятся поровну между собственниками, но кто удовлетворится половиной, когда можно взять все? Конечно никто. Споры не утихают уже десятилетие, а острова так и не поделены.
Что это могло значить? Для меня ничего, но не стоило забывать, что и эта река и окрестные земли принадлежали Помпе. Посетить что ли этих спорщиков?
Для посещения я нацепил на себя личину магистрата-землемера, прибывшего из столицы, оба семейства были рады использовать меня в своих спорах. При мне были все необходимые инструменты, сотканные из магии, мой маскарад не вызвал подозрений. Я не особо пытался понять аргументы противоборствующих сторон и быстро добился от них разрешения посетить острова. Запомнил я только имена спорщиков и 'партии', к которым они принадлежали.
Власть в регионе была поделена между множеством семейств, которых можно условно разделить условно на торговцев и землевладельцев. Над этими противоборствующими фракциями стояло несколько независимых богачей, которые гнули свою линию, сохраняя видимый нейтралитет — Каний Корса, Валерий Луцилий, например.
Арендовав лодку, я весь день наслаждался плеском воды и ясным небом. Зеленоватая речушка отражала лениво проплывающие по небу облака, и у меня создавалось ощущение, что я плыву меж облаков. Легкая незаметная качка убаюкивала, свежесть зимнего дня наоборот бодрила.
Первый и самый крупный остров оказался ничем не примечательный лысым холмиком. Куча камней, плавуна, водоросли и больше ничего. Я прошел его из одного конца в другой и не нашел ничего интересного. Разделив скромную трапезу с лодочником, я немного отдохнул и отправился дальше.
Сеть островов, расположенная в небольшой болотистой заводи, представляла гораздо больше интереса для меня. Мы добрались до этого места ближе к полудню, воздух чуть потеплел, из-за чего из болота выбралась целая армия кровососущих насекомых. Я вынужден был терпеть многочисленные укусы, мой провожатый так вообще не замечал звенящее облако насекомых, окружившее нас.
Острова в заводи были интересны тем, что там можно было разглядеть остовы строений. Об этом я услышал и от деревенских жителей, и от господ-хозяев этих земель. Только фундамент, но и он представлял интерес. Насколько я знал, ничего ценного в этих развалинах найдено не было, кроме пары старинных монет.
— Река давно так изменила русло, — пояснил лодочник, когда я задал ему несколько вопросов, — лет сто, а мож и больше, тут наша деревня располагалась.
— А кто владел этими землями?
— Дык маги, кто ж еще.
— И что случилось с господами магами? Уж не демоны ли их унесли во Тьму?
Лодочник расхохотался и подтвердил мои слова. Он не поленился пересказать всю историю о пропавшем Великом Маге. Я слушал лодочника, пока мы приближались к островам.
Добившись успеха, Помпа решил обзавестись хорошим домом, который располагался в живописной местности. Земли его процветали, но это процветание было оплачено болью и кровью. Маги оказались весьма жестокими владетелями, они не гнушались даже продавать в рабство граждан Империи. Они предавались разврату, когда их честные работники умирали от голода, задушенные непомерными налогами.
Я с легкой иронией слушал россказни о том, как беззащитные крестьяне вынуждены были терпеть вурдалаков-господ. Обычная история и как в любой хорошей истории семейство Помпы ждал закономерный финал: наглость и жестокость Помпы перешла все границы дозволенного. Он прогневал Императора, который не мог мириться с таким отношением к своему народу, Владыка не мог спать спокойно, пока простой люд страдал. Император сказал свое слово, и Помпа и весь его род провалились в бездну, где и пребывают до сих пор, пытаясь вымолить себе прощение!
Имперские агитаторы поработали на славу.
Впрочем, эту сказку сочинили скорее соседи мага, которые и наложили лапу на его имущество.
Я знал эти сплетни не понаслышке, но в Магике Орика о Помпе говорят другое. До сих пор там хранятся его труды. Я читал те бумаги, что были скопированы с его записей, я видел те мысли, что занимали голову Великого мага и сохранились в его записях. Такой человек просто не мог быть тем живодером, каким его представляют местные жители. Жесткость и жестокость не одно и тоже. Если бы сохранились те подлинные записи Помпы, я бы мог просто сравнить их духовную сущность с письмами, обнаруженными в развалинах дома.
Наше судно благополучно достигло топкого островка, похожего на черную болячку в теле земли. Я осторожно перебрался через край лодки и спрыгнул в воду. Мои ноги тут же утонули в вязкой жиже дна. Поминутно поминая всех демонов, я побрел в сторону более-менее твердой земли.
Остров представлял собой одну большую кочку, некогда это место было землей, потом ушло под воду, а теперь снова выбралась наружу. Острая трава практически полностью покрывала черную землю и доходила в некоторых местах мне до пояса. Я заметил впереди фундамент какого-то строения и направился к нему, это было единственное место, где травы было мало. Сапоги громко чавкали с каждым моим шагом. Я шел осторожно, боясь угодить в неприметную ямку.
Фундамент принадлежал какому-то строению, судя по всему небольшому зернохранилищу. Больше ничего я не увидел, и не мудрено — река поглотила не только землю, но и все то, что человек успел на ней оставить.
Я прошелся вдоль развалин и обнаружил пару черепков, возраст которых мог быть и двести, и пять лет. На осколках никаких пометок не обнаружилось, и я бросил их там, где нашел. Высокая трава скрадывала мои движения, я не опасался, что лодочник усомнится в моей легенде. Я мог спокойно поработать.
Подложив под зад плащ, я уселся на землю и приложил к ней ладони. Земля была влажной и холодной, казалось, что в ней нашли приют сотни насекомых. Солнце укрылось широким облачком, оставив
