холмик внизу, а затем тщательно расчесала его перламутровой расческой.
— И как бы я без тебя обходилась? — улыбнулась Туллия, с благодарностью целуя руку Дафны. — А теперь нам с Бьянкой надо заняться серьезными делами. Принеси мне кружевной халат и жемчужины, которые подарил Роно, а потом ступай.
Закутав Туллию в такие прелестные кружева, каких Бьянка и не видывала, Дафна уложила ее волосы в деланно небрежную прическу, которая готова была рассыпаться от легкого прикосновения, потом обернула ее длинную шею двумя нитями тускло поблескивающих жемчужин и, украсив мочки ее ушей двумя крупными жемчужинами, вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Уютно устроившись на обитом шелком диванчике, Туллия наконец-то заговорила о том, что привело Бьянку к ней:
— Твой посыльный сообщил, что ты тревожишься об исчезновении Изабеллы и хочешь знать, не известно ли мне что-нибудь об этом деле. Уж не буду спрашивать, чем вызван твой интерес к Изабелле, — улыбнулась куртизанка, — однако признаюсь, что просто умираю от любопытства. Ты скажешь мне, в чем дело? Это касается какой-то любовной истории?
— Господи, ну почему всем приходит в голову одно и то же! — Бьянка всплеснула руками.
— Все-ем?! — Склонив головку набок, Туллия внимательно посмотрела на подругу.
Бьянка предпочла не отвечать на второй вопрос.
— Нет, с Изабеллой у меня не было никаких дел, и уж тем более романа. Просто я беспокоюсь о ее благополучии.
— Это хорошо, значит, я могу не ревновать. Но ты не беспокойся, — успокаивала Туллия Бьянку. — Я говорила с Изабеллой недели две назад, и она заверила меня, что дела у нее идут прекрасно. Она собирается замуж.
— Замуж? — удивилась Бьянка. Теперь ей стало понятно, зачем Изабелла при их последней встрече попросила ее написать любовный сонет. Хотя все равно все это кажется странным. — Ты уверена? — переспросила она у куртизанки.
— Абсолютно! — кивнула Туллия. — Знаешь, признаться, мне и самой это показалось странноватым, но она развеяла мои сомнения. Когда я намекнула ей о том, что обычно куртизанки лишь получают предложения руки и сердца, но мало кто из них на самом деле потом выходит замуж, Изабелла ответила мне, что обладает таким шармом, против которого ему не устоять. — Туллия вздохнула. — Ты же знаешь, какого она мнения о собственном шарме. — Она пожала плечами. — Впрочем, наверное, она имеет на это право, особенно если учесть, как быстро ей удалось найти богатого покровителя, который содержал ее. Вальдо Вальдоне всегда был падок на юных женщин.
— Так это и был, то есть и есть… — поправилась Бьянка, — тот самый человек, который собирается жениться на ней?
Туллия громко засмеялась:
— Да нет, конечно! Жених Изабеллы, а именно так она говорила об этом молодом человеке, — молодой аристократ из древнего рода с отличными перспективами. Изабелла показывала мне локон его волос, который носит на груди в медальоне, и я точно могу сказать, что это не седые волосы Вальдо. Кстати, я думаю, в этом и заключается причина ее временного исчезновения — наверняка Изабелла захотела избежать конфронтации между своим прежним кавалером и женихом. — Туллия многозначительно взглянула на Бьянку. — Я ничуть не сомневаюсь в том, что если бы Вальдо узнал о ее намерениях, то не дал бы ей больше ни дуката или вызвал бы жениха Изабеллы на дуэль. Или и то и другое. Как бы там ни было, сплетен бедняжке Изабелле не избежать — не так становятся женами патрициев.
В голове у Бьянки роилось множество вопросов, но она была вынуждена держать их при себе, чтобы не вызвать подозрений Туллии. Помешкав мгновение, она все же решилась задать наиболее невинный из них:
— А Изабелла, случайно, не называла тебе имени своего жениха?
— Да уж, дорогая моя, сразу видно, что ты совсем не знала Изабеллу! — воскликнула Туллия. — Да эта женщина была до того осторожна, что не решалась держать даже горничную, чтобы о ней и ее любовниках не распускали слухи! Нет уж, Бьянка, Изабелла скорее предпочла бы лишиться своих дивных ресниц, чем открыть кому-то имя своего жениха, — с горячностью проговорила Туллия.
Бьянка едва не рассмеялась — Туллия сама была почти такой же подозрительной. Жаль только, что она не знала имени жениха Изабеллы — узнай его Бьянка, у нее появилась бы отправная точка в ее расследованиях. И Бьянка решила рискнуть, задав еще один вопрос:
— А ты сама не предполагаешь, кто это мог бы быть?
— Судя по цвету волос в медальоне, это рыжеватый блондин — такой цвет волос у доброй половины венецианских патрициев. — Заметив, что Бьянка побледнела, Туллия решила быть посерьезнее. — Однако Изабелла встречалась регулярно лишь с десятью — двенадцатью мужчинами, не считая ее покровителя, конечно. М-м-м… Среди них я бы отдала предпочтение Серджо Франческино, Лодовико Террено, Брунальдо Бартолини, Джулио Креши, твоему кузену Анджело и твоему брату Джованни. Ну и, разумеется, обоим Арборетти, Тристану дель Моро и Криспину Фоскари.
— А что ты скажешь о брате Криспина, Йене? — не подумав, выпалила Бьянка.
Вновь рассмеявшись, Туллия махнула рукой:
— Забавно, что ты о нем спрашиваешь. — Она продолжала смеяться. — Нет, детка, Изабелла совсем не того типа женщина, которая могла бы обольстить этого человека. Она слишком жива и глуповата для такого умного и знатного мужчины, как граф д'Аосто. Ее детская наивность и невинность, которые так нравились большинству ее любовников, не произвели бы на графа никакого впечатления и лишь раздражали бы его. Вкусы графа иные. Ему нравятся более зрелые женщины — вроде меня. — Она загадочно улыбнулась. — Кстати, я жду графа с минуты на минуту.
Бьянка от изумления раскрыла рот, потом, с трудом сглотнув, она попыталась приказать своему сердце успокоиться и не рваться с такой силой наружу. Вспомнив, с какой тщательностью Туллия готовилась к встрече с клиентом и с каким увлечением она наблюдала за этим, Бьянка почувствовала предательскую тошноту. Ей захотелось немедленно уйти отсюда.
— Понятно, — едва слышно прошептала она. — Что ж, пожалуй, не буду тебя задерживать. — Девушка протянула руку Туллии, мысленно благодаря Бога за то, что рука не дрожала. — Ты мне очень помогла, Туллия, и я была рада видеть тебя.
Куртизанка, занятая тем, чтобы роскошный халат, складки которого она расправила только что с такой тщательностью, больше открывал взору, чем скрывал, не заметила замешательства своей подруги.
— Если я смогу помочь тебе еще чем-то, красавица, то дай мне знать. Я всегда буду рада помочь тебе. — Взяв Бьянку за руку, она ласково поцеловала ее ладонь.
В комнату вошла Дафна.
— Его светлость здесь, — сообщила она. — Пригласить его?
Кивнув, Туллия нахмурилась, глядя на Бьянку:
— Вот что, детка, твоя репутация явно пострадает, если граф увидит тебя в моем доме и все истолкует неправильно.
Бьянка от ужаса застыла на месте: ей нечего было добавить к словам подруги.
— Зеркальный шкаф! — вдруг осенило Туллию. — Это дверь в коридор, который выходит прямо на канал. Между прочим, если ты не очень торопишься, то можешь задержаться и сквозь зеркальные панели посмотреть за тем, что тут будет происходить. Знаешь, я специально попросила сделать эти панели — некоторые клиенты с определенными вкусами любят понаблюдать кое за чем, а потом я вдруг выяснила, что лучше чувствую себя, когда знаю, что за мной кто-то подглядывает. Особенно если этот кто-то так же хорош, как ты, красавица.
Их разговор был прерван звуком шагов в коридоре. Едва Бьянка успела спрятаться в шкафу, как дверь в спальню Туллии отворилась.
Бьянка не могла бы заставить себя отвернуться от зрелища, которое должно было вот-вот разыграться у нее перед глазами. Она видела, как Йен поцеловал Туллии руку, а потом подарил ей маленькую деревянную шкатулочку с выгравированными на ней инициалами известного венецианского ювелира.
Граф выглядел потрясающе: его волосы слегка растрепались на ветру, камзол удачно подчеркивал безупречную фигуру.
