за спиной которой стоял Волохов, услышал от нее просьбу: «Вы были другом Артему. А это преемник моего сына. Петелин. Прошу запомнить». Других просьб за короткое время выражения соболезнований от нее не было. Стало быть, Покатов давал понять
Ариадне Васильевне, что продолжает поддерживать «Крон — банк».
— Обязательно передам, — глухо ответил он, стараясь сохранять безразличие на лице.
— Иди с богом.
Волохов торопливо вышел, сутулясь под грузом полученной информации.
Вечером того же дня судьбе было угодно, чтобы в бизнес — клубе появился Алексей Суров. Он вошел, как всегда элегантный, с мягкой обаятельной улыбкой и легким прищуром уставших глаз. Рядом с ним надменно вышагивала высокая блондинка из модельного бизнеса. Волохов с радушием московского барина раскрыл перед ними объятия:
— Такая пара — украшение любого самого шикарного заведения!
— Знакомься, наш гостеприимный хозяин — Геннадий Иванович, — представил своей спутнице Суров.
— Стелла, — протяжно ответила девушка.
— Вы очаровательны, — расцвел в улыбке Волохов.
— Да… Знаю, — надменно улыбнулась красавица.
— Поужинаете?
— Как обычно, — подтвердил Суров. И, отстранившись от девушки, попросил: — Пусть ее проводят за столик, а мне надо перекинуться с тобой парочкой слов.
Волохов подозвал метрдотеля и поручил позаботиться о Стелле, после чего увлек Сурова в японский дворик.
Усевшись на диван возле журчавшего водопада, Суров, любуясь золотыми и красными рыбками, сновавшими в мелком прудике, неожиданно жестко задал вопрос:
— О чем вы договорились с Покатым?
— С Покатым? — недоуменно повторил Волохов. Такая скорость распространения информации сбила его с толку.
— Так ему больше подходит. Покатов — слишком прилично для зажравшейся свиньи, — презрительно улыбнулся Суров.
— Сам не знаю… Впервые вызвал… Как друга Артема. Поговорили о «Крон — банке». Спрашивал, как здоровье Ариадны Васильевны…
— А про Киру?
Волохов не ожидал такого поворота и явно растерялся. Пересказывать разговор с Покатовым он не собирался. Но очень хотел бы узнать, что о нем известно Сурову.
— Что про Киру? — Волохов демонстративно пожал плечами.
— О ее возможном наследстве.
— Мне об этом ничего неизвестно.
— А ему?
Волохов наконец пришел в себя после столь неожиданной атаки. Сообразил, что стоять ему в позе провинившегося школьника не подобает, опустился на диван рядом с Суровым, по — товарищески положил руку ему на плечо и со смехом предположил:
— Кагэбэшное прошлое покоя не дает? Или хочешь бывшую жену перевести в ранг настоящей? Красавица Стелла не приревнует?
— Значит, разговора обо мне не было? — не меняя тона, продолжил Суров.
— Да нет. Он вообще ни о ком не спрашивал. — Да?
— Мне такие беседы ни к чему.
— Ну, может, ты и прав, — согласился Суров. Сняв его руку с плеча и глядя на него в упор, напомнил: — Про документы «Европейского альянса», лежащие в твоем сейфе, ты ведь тоже не обмолвился, не так ли?
— Какие документы? — чересчур театрально удивился Волохов.
— Тебе лучше знать — какие.
— У тебя неверная информация. Я чужие документы в сейфе не держу.
— А зря! Они бы очень пригодились, — с легкой усмешкой выразил сожаление Суров. — Ладно, чего не было, того, стало быть, и нет! Пошли помянем Артема, чтобы хоть его там проблемы не мучали.
Уже вычерчивая схему на листе ватмана, Волохов отчетливо понял, что весь его разговор с Покатовым был записан подслушивающими устройствами ФСОСИ. Это означало, что Суров был полностью проинформирован своим другом генералом Вольных. Имея на руках эту запись, он мог либо начать шантажировать, либо просто передать ее заинтересованным лицам. И то, и другое грозило серьезными последствиями. Первым делом следовало избавиться от материалов, связанных с попыткой «Европейского альянса» получить контроль над «Сибирсо». Для этого собственно Волохов и вызвал Стенькина.
В конференц — зал вошел официант в сером фраке.
— Хозяин, там какой — то странный мужик к вам.
— Веди сюда.
— Слушаюсь.
Официант вышел и скоро вернулся, сопровождая Стенькина.
— Привет, Тимур!
Стенькин развернулся на голос. Заметил Волохова, сидевшего под часами.
— О, привет! А я думал, у вас тут конференция!
— Как видишь, провожу ее в полном одиночестве. Снимай шапку, раздевайся, садись… Что выпьешь?
— Сначала закушу, — не растерялся Стенькин. Скинув дубленку, бросил ее официанту, протянул шапку, протер запотевшие очки, повесил через плечо сумку, с которой пришел. — От такого холода аппетит разыгрывается. Хорошо бы чего — нибудь горячего и водки.
— Максим, распорядись, — кивнул Волохов официанту.
Тот, смерив посетителя презрительным взглядом, молча удалился.
— Ну, что тут у тебя? — Стенькин, потерев руки, уставился на расчерченный лист ватмана. — Работаешь?
— Размышляю… Облом у меня получился.
— Кинули? Это сейчас запросто. Мне вон один американец из бывших наших поручил снять офис в центре, задаток дал и исчез. Теперь брожу по пустому этажу и не знаю, что делать. Скоро проплачивать нужно, а с чего?
— Брось его к черту.
— Ха, легко сказать. А объявится клиент — у меня ни офиса, ни денег? За такое из собственной квартиры вышибут.
— Что ж собираешься делать?
— Ищу, кому отдать в субаренду. Посмотри поэтажный план, отличная планировка, — он полез в сумку и достал полиэтиленовую папку с бумагами.
— А объявится клиент? — Волохов отодвинул от себя план офиса.
— Тогда пусть между собой разбираются.
Как ни мерзко было на душе у Банщика, он не смог не расхохотаться, представив несчастного Стенькина в шапке с опущенными ушами, сидящим на пустом ящике и представляющимся хозяином апартаментов.
— Мне тоже сначала было смешно. Хорошо хоть ремонт не начал делать, — без обиды согласился Стенькин. И с ходу предложил: — Может, предложишь кому — нибудь? Дом на Малой Бронной. Высокий первый этаж, бывшая коммуналка. Восемь комнат, потолки четыре метра… Посмотри!
— Представляю, что это за бомжатник, — не переставая смеяться, оценил Волохов и сунул папку назад в набитую всякой дрянью сумку Стенькина.
Официант Максим, вкатив тележку с закусками, немало удивился, застав хозяина в таком прекрасном настроении. В последние дни он был мрачнее тучи. Субтильный Стенькин, развалившись на широком стуле,
