имелись некие мотивы, то они были! Иначе никак.
Впервые за столь долгое время я почувствовал свою беззащитность.
Как и тогда в молодости я остался один на один с могучим врагом, без перспектив на победу. Осталось полагаться только на удачу, что я ненавидел. Лишь точный расчет мог удовлетворить меня, пусть обычно я действовал, руководствуясь интуицией, это не имело значения. Без плана было просто страшно жить.
Размышляя, я добрался до первых двухэтажных домиков, в которых селилась 'элита' Гончарни. Тут обитали не только мастеровые, но и инженеры, гидротехники, взрывники, жрецы и другие представители городских служб. Не было разве что полиции и сил обороны, которые располагались ближе к морю, чтобы иметь возможность сразу отразить возможную угрозу. Это мне на руку, вооруженные, опытные воины — опасные противники. Но даже в таком случае нельзя было расслабляться, будь я на месте мастеровых, обзавелся бы оружием и навыками его использования.
В отличие от других улиц района тут было мало народа, мастеровые ходили минимум по двое и зорко поглядывали по сторонам. Похоже, это были местные дружинники, вооружены они были хуже, чем городовые, но в любом случае не стоило привлекать к себе внимания. Я двинулся в обход главной улицы, которая была освещена настолько, что не было возможности укрыться где-нибудь.
Но обходных путей практически не было, я убедился в этом, оглядевшись по сторонам. Район защищал своих мастеровых столь хорошо, что даже я не мог проникнуть туда незамеченным. Оглядев крыши, я убедился, что и этот путь не представлялся возможным. Многие одноэтажные дома просто не имели крыш, некоторые жилища оказались брошенными и со временем обветшали. Я укрылся в одном таком доме, обдумывая план дальнейших действий.
Если бы я мог летать или хотя бы лазить по стенам, то проблем бы не было, но природа меня обделила подобными талантами. Внутри брошенного дома было достаточно светло все из-за той же плесени, но я не опасался, что меня заметят. Оконный проем давно затянул ползучий вьюн, я мог подсматривать за передвижениями дружинников без опаски. Обойти этих ребят будет сложно, я слишком широк в плечах, чтобы сойти за мелькнувшую тень. Меня заметят, это точно.
Значит, следовало просто не попадаться на глаза гражданам.
Я взглянул на двухэтажную лавку, которая стояла на границе мастеровой улицы. Окна защищали тяжелые, уверен, скрипучие ставни, крыша была недосягаема, но входная дверь находилась с удобной для меня стороны. Я мог подобраться к ней незаметно, а справиться с замком не составляло для меня труда.
Покинув обветшалую постройку, в которой нашли приют огромные пауки и мокрицы, я двинулся к отстоящей от других домов лавке. Выбрав промежуток времени, когда дружинники смотрели в противоположную сторону, я, мягко ступая по мшистой мостовой, приблизился к двери. Переведя дух, я осмотрелся.
Хозяин лавки был не дураком и установил висячий замок внутри строения, так же дверь защищал тяжелый засов и нехитрая сигнализация. Мда… быть может, для какого-нибудь вора это все и не стало бы препятствием, но я не знал, что делать. Просто вышибить дверь, даже обезвредив сигнализацию, я не мог — шуму будет столько, что сбежится вся Гончарня посмотреть на идиота-меня. Попасть внутрь таким путем, просто невозможно, по крайней мере, для меня.
Остался только один вариант, если отвлечь внимание дружинников, у меня появлялся шанс добраться до безопасного места. Можно было, конечно, и убить этих ребят, но такой вариант я не рассматривал. Кроме световых гранат у меня была пара дымовых шашек, которые я отыскал на складе оборудования. Пожары были бичом Города, это могло сыграть мне на руку. Всякий горожанин поспешит к месту возгорания, чтобы спасти остальные постройки от огня до прибытия пожарных.
Я находился на удобной позиции, имел возможность забросить гранату в тот брошенный дом, где прятался недавно. Плющ, закрывающий окно, был недостаточно плотным, чтобы отбросить гранату на улицу. Размахнувшись, я бросил снаряд в окно и принялся ждать. Растительность смягчила удар, и дружинники ничего не услышали, разговаривая между собой.
Минуту ничего не происходило, но затем, наполнивший дом дым повалил наружу. Мастеровые немедленно отреагировали и бросились к объекту. Лучшей возможности у меня не было!
Мигом выскочив на улицу, я во всю прыть побежал. Найдя безопасную, тень я укрылся в тесном переулке, обтирая стены плечами.
Один дружинник побежал вниз по улице, где-то там располагалось било, которое перебудет всех жителей улицы. Не сказать, что мой отвлекающий маневр был совершенным, но ничего иного я придумать не смог.
В конце улице стал слышен неприятный металлический звон — дружинник будил людей, созывал их на пожар. После того, как дым рассеется, у меня будет еще минут десять, прежде чем они обнаружат гранату и начнут облаву. Лучше использоваться время с пользой и убраться подальше. За моей спиной шел длинный узкий коридор, образованный стоящими впритык двухэтажными домами. В конце он поворачивал налево, какое-никакое, а направление. Боком я двинулся туда, иначе идти было нельзя. Я оказался слишком широк для таких узких пространств, не позавидуешь ворам, которым приходится работать в таких условиях.
Щель между домами вывела меня на параллельную улицу, практически безлюдную. Жители сбежались к тому дому, где все еще дымила моя шашка. Оглядевшись, я перебежками направился вверх по улице. Время стремительно утекало, но я старался держаться ближайших укрытий. В любой момент мог появиться обыватель, которому наскучило смотреть на дым. Но этого не произошло, я благополучно достиг конца улицы, которая выходила к деревянному настилу — негласная граница поселения. Дальше располагались глиняные карьеры, в которые лучше не ходить.
Дома отстояли от настила на приличном расстоянии и освещались призрачной иллюминацией растущих в изобилии грибов. Плесень покрывала даже чахлые деревца, которые нависали над домами, грозя упасть в любой момент. Я уже давно натянул на лицо темную повязку, не только для того, чтобы меня не узнали, но и для защиты от гнилостных ароматов. Помогало мало, но все лучше, чем дышать влажным, полным спор воздухом.
Выбрав нужное направление, я двинулся вдоль настила. Всего мастеровые оккупировали три улицы: две предназначались для жилья, одна для работы и 'развлечений'. Конечно, это была не строгая планировка, но помогала ориентироваться в хитросплетениях улочек Гончарни. Кабаки располагались на третьей улице, которая находилась между стеной и морей, чтобы отделить пьяных мастеровых от жадных до крови работяг Гончарни.
Деревянный настил давно прогнил, доски под моим весом пружинили и влажно скрипели, словно перешептывались между собой. Вместо листьев на корявых ветвях деревьев росла какая-то длинная пакость, я похвалил себя за осмотрительность — додумался надеть тяжелый плащ. Меня каждый раз передергивало, когда какой-нибудь 'листок' влажно скользил по коже внешней защиты. Будь я проклят, если бы понимал, как они тут живут!
Сумасшедшее место, гораздо страшнее канализации и леса. И нет ничего страшнее, чем человек, приспособившийся к таким условиям. Ни одно живое существо не способно жить в таких условиях, даже крысы держались подальше от кромки моря. Зато пауков тут хоть отбавляй, да и не только пауков, в листе соседнего дерева я заметил поблескивающую красными фасеточными глазами громадную многоножку.
К счастью, тварь явно была не голодна и не пыталась атаковать меня, только поскрипывала своими гигантскими, с ладонь желваками.
Долго я в таких условиях не протяну, это место давило на психику сильнее, чем казематы отцов- церковников. Впрочем, если не ошибаюсь, в Гончарне был храм с монастырем. Уверен, что его использовали не для молебнов и праздников.
Третья улица была отделена от моря невысоким заборчиком из камня. Я приблизился к нему и принялся осматриваться. Ограда явно знавала лучшие времена, камни расшатались, и я не решался прислоняться к ним. Могли и обвалиться. Народу у кабаков было много, устроенный мной 'пожар', казалось, никого не заинтересовал. Несколько кабаков призывно держали двери открытыми, у порога стояли осунувшиеся вышибалы, которые могли напугать только самых последних забулдыг. Дальше располагались закрытые на ночь мастерские и склады, затем, снова кабаки, бордели, если можно так
