увидеть целой и в добром здравии. Ты так симпатичнее, хоть и болтливее.
— В любом случае, ты поступил нехорошо!
— Согласен.
Асани ошеломило мое признание, похоже, она подсознательно ждала, что я начну юлить. Она была бы только рада расколоть меня, как орех, заставить стоять на коленях и вечность просить прощения. От этого ее победа была бы слаще, я же лишил ее триумфа. Вроде бы Асани и получила, что хотела, но я сумел оставить поле боя за собой.
— Жаба ты, вот кто, — прошипела она.
— От пресмыкающейся слышу. Мы закончили? Извини, но я немного устал, этот разговор просто выматывает меня.
— Если тебе так хочется, то закончили, — демонстративно безразлично ответила она.
— Меня не обманешь этим тоном, — я ущипнул ее ниже спины.
— Прекрати!
— А если нет, то что?
Она покраснела, мы оба поняли 'что'.
— Вот и не юли, не на рынке.
— Лишил женщину единственного ее наслаждения.
— Взамен другого? — невинно спросил я.
Меня просто забавляло, как Асани краснеет. Это все равно, что заставить языческого идола танцевать под свою дудочку. Но испытывать ее терпение слишком долго, конечно, было бы безрассудством. Пришлось бы или выполнить свои угрозы, или познать весь ужас и отчаяние пыточных камер.
— Поговорим об этом… в другой раз, — нервно попросила она.
Я кивнул.
— Что ж, какие у нас дела? То, что ты рассказал… или показал, не важно. Это было весьма необычно.
— Я тоже не могу в полной мере оценить то, что случилось со мной, — признался я. — Сейчас это все выглядит как сон.
— Может, это и был сон?
— Сходи со мной в мастерскую, посмотри сама.
— Может быть, и схожу, — призналась она, явно заинтересованная моим предложением. — Должна же я увидеть, на что ты променял такую женщину, как я!
— О ревность, что это за чувство. Почему ты ревнуешь, почему ты так смотришь на меня, в твоих глазах странный огонь.
Я хохотнул, когда Асани опустила взгляд и поджала губки.
— Квинт, ты жесток! — только и сумела вымолвить она.
— Не более вас, моя леди, — я поцеловал ее ладонь.
— Прекрати, — Асани шлепнула меня по черепу. — Хватит уже издеваться.
— Но это так весело!
— Потом будешь веселиться, — проворчала она. — Что ты намерен делать дальше?
— Поговорить с тобой, закончить работу, — я пожал плечами.
— Дурак! Позже.
— А, закончу куколку и отдам ее Харану. Все просто.
— Думаешь, он этим удовлетвориться?
— Если я правильно оценил его мотивы, то да.
— А ты уверен?
— Процентов на восемьдесят, — прикинул я.
На самом деле я оценивал эту вероятность на пятьдесят процентов — либо я угадал, либо нет. Для большего анализа у меня не хватало фактов, но сообщать об этом Асани не стоило. Я понимал, что опять поступал плохо, но нельзя же после с таким трудом обретенного взаимопонимания разрушить все лишними волнениями. Я не хотел лишать Асани надежды, да и сам желал обманываться.
— Но мы должны учесть ту вероятность, что ты ошибся, — предложила Асани. Я кивнул. — Что мы можем противопоставить Харану?
— Я думал над этим, — мне очень понравилось замечание Асани — 'что МЫ можем', — не смотря на свою кажущуюся силу, он почему-то ограничен в средствах.
— Поясни?
— Скажем так, это предположение, но он больше похож на духа, чем на материальный объект.
— Но он убил Джеронимо, кстати как?
Я рассказал.
— Он был моим самым близким другом после тебя, конечно. Его исчезновение, а затем и твое…
— Прости, — я обнял ее.
— Оставим это на потом, — махнула она рукой и продолжила: — Если он дух, то как он смог притащить в твой дом голову? Джеронимо никак на духа не походил.
— Да, это проблема, но я же говорил, что Джеронимо после смерти… изменился. Может быть, это тоже было не его тело, а образ, душа, не знаю.
— Мой гном сторонился Джеронимо, постоянно бормоча, какие-то глупости об одержимости.
— Куда он делся, кстати? — полюбопытствовал я.
— Кто его знает, пропал и все. Он всегда был себе на уме, что-то его испугало, и он ушел от меня.
— А такой был мужчина, да? — хихикнул я.
— Заткнись. Загадку Джеронимо может рассказать только Харан, но если он дух, то нам нужен маг?
— Думаю, и маг тут не поможет. Понимаешь, Харан несколько иное существо, чем банальный призрак. Грубо говоря, он то, что стоит над разумом, я так думаю. А сам его разум и реальная оболочка отсутствуют.
— Ничего не поняла.
— Ну, назовем это демоном.
— Маги могут бороться с демонами, — заметила Асани.
— Только если они проникают в реальные объекты. Одержимость лечат не убийством демона, а его изгнанием. Если дело дойдет до схватки, то мне придется сражаться с Хараном собственными силами. Чувствую, что мы уже на равных.
— Это неплохо, но ты и в прошлый раз пытался меня успокоить подобным образом. Чем это кончилось? Тебе напомнить, как ты меня обманул? — Асани прищурилась, ожидая моей реакции.
— Не начинай. Я делал что мог, чтобы обезопасить тебя. Прости, но что ты можешь сделать Харану?
Естественно, она не могла причинить вред столь сильному врагу, но признаться в своем бессилии было еще тяжелее.
— Придется действовать по ситуации, — продолжил я. — До сих пор Харан мог только исподволь влиять на внешний мир. Судя по словам убитого мной эльфа.
— Разве можно доверять этим словам?
— А что нам остается?
Асани вынуждена была принять мои рассуждения, хотя всем сердцем желала найти контраргумент, но мыслить здраво ей мешали чувства. Я сознательно воспользовался этой слабостью, чтобы вывести Асани из-под удара.
— Ничего, согласна, — сказала она, наконец. — Но что будет делать Харан после того, как получит заказ? Как он его получит, ты подумал об этом?
Нет, я не думал об этом, а стоило бы.
— Достаточно обнародовать результаты моей работы, чтобы это произвело эффект разорвавшейся бомбы в Городе.
— Механисты тебя не поддержат, по крайней мере, в открытую. Остальные же, ты сам знаешь, —
