пустыря глупо. Зря что ли он тратил свое время на эту бессмысленную затею. И вообще, нашел с кем бороться! Галент выругался. С магами-колдунами воевать сложно, для этого нужны особые навыки, особый склад ума. Говорят, убив мага, потом не сможешь спастись от его мстительного духа. То, скорее всего, байка, которую сочинили сами маги, но вдруг и нет?
— Ладно, — крякнув, вор встал и принялся протаривать себе путь к ограде.
Галент припомнил, что в прошлый раз тут никакого забора не было, а были главные врата храма, его фасад. Ругая треклятую магию, вор добрался до железного листа и, пнув по нему, отбросил в сторону.
Лист закрывал древний как песок времени плакат. Его краски давно потускнели, а надпись была едва различима. Багровая роза, которая красовалась в центре плаката, была, конечно, прекрасна…
— Лет триста тому назад, — с сомнением сказал Галент.
Но за каким демоном Сайленсу понадобилось лепить эту картинку сюда, вор не представлял. Самым разумным объяснением всего этого было то, что священник безумен. Абсолютно. Только сумасшедший, который к тому же обладает магическими способностями, будет прятать храм, а на его место лепить какой- то выцветший плакат.
— Роза, — вор фыркнул, — странно, что не баба.
Под розой имелась такая же выцветшая надпись: 'Другой бы посадил розу в месте этом, а я лишь храм Себе воздвиг'.
Почему-то Галент подумал, что это было написано рукой Сайленса. Хотя буковки явно печатные, но вор все равно был уверен, что к созданию этой надписи приложил руку его приятель. Только он и никто другой.
— Кто ж еще? — добавил Галент. — Поди найди второго такого. Э-эх. Ну… по крайней мере храм тут был! Значит, это не я сумасшедший, и то радость.
Больше на пустыре делать нечего было, Галент не горел желанием угодить в еще одну яму. Во второй раз удача могла отвернуться от него, и на дне оказались бы заостренные колья и тысяча голодных демонов. А может, и сам владелец этого пустыря, который наверняка сидит в своей берлоге и ухахатывается.
Галент хотел сорвать на ком-нибудь злость, но никто не попытался задеть его. Толи мрачный вид вора отпугивал всех, кого он встречал, толи судьба хранила Галента от безрассудных действий.
Чтобы успокоиться, вор обошел окрестных проституток. Выбирал он тех, что походили на изюм — старожилы — и выпытывал у них про пустырь. Спрашивать про храм Галент как-то постеснялся, женщины его и так провожали насмешками, намекая на недостаток мужской силы.
— Идите псов ублажайте! — отвечал он. — Кто на вас позарится, шлюхи!
— Ой, на себя-то погляди, какой выискался, — единодушно орали в ответ женщины.
Вор пытался смотреть с презрением на падших женщин и не реагировать, но в самой глубине его души был уязвлен. Вор так и не научился общению с людьми, потому и бежал от них в ночь.
Ни один старожил квартала не смог ничего сказать про пустырь. Да, был тут, да, давно — и только. Эта информация помогла вору протрезветь и отказаться от мести. Задача теперь казалась ему невыполнимой. Он уповал только на то, что сможет застать священника врасплох, прямо в его логове.
Не вышло.
Галент не шибко расстроился, в душе он боялся этой драки и теперь нашел веский довод бросить это бесприбыльное предприятие.
— А, — вор махнул рукой, — все равно не найти этого колдунишку. Уж лучше за золотишком в поход!
На том он и успокоился, гордость была удовлетворена. Галент заторопился домой, так как одежонка уже не могла удержать тепло. Пусть дни становились длиннее, солнце с жаром глядело на Город, но ветер с моря дул суровый. Нынешнее тепло обманчиво, следующий месяц напомнит горожанам о зимней стуже, но пока что все наслаждались теплыми деньками.
В этот раз вору повезло. Либо он не так много провел времени на холоде, либо лекарства и плотный обед помогли отстоять здоровье. Болезнь вернулась лишь на пару дней, немного помучив человека насморком и кашлем. Галент старался не рисковать и не лез на холод. Это время он провел в своем доме, раздумывая о необходимости снять комнату где-то внизу.
— Желательно такую, — думал Галент, — чтобы и тайничок оборудовать. Там часть снаряжения хранить! Хм… кстати, не стоит забывать про Дука. Завтра же схожу к нему, узнаем, что да как.
Галент припомнил о записи, да вновь загорелся желанием покопаться в склепных тайнах. Что может быть интересней, чем ушедшие во тьму события прошлого. Эти жемчуга ждут своего ныряльщика. Мысль вернуться в мертвый квартал уже не казалась Галенту такой бредовой. Он с легкостью загорался, а, влезши в дело, уже не раздумывал. На это просто не было времени.
Но воспоминания об ордах мертвецов и гибели машиниста охладили пыл вора.
— Потом, — убеждал он себя, рассчитывая, что со временем зуд пройдет.
Но, как и обычно, засевшая в голове мысль не давала ему покоя. Вор пытался занять себя деятельностью, чтобы отвлечься. Руины с их тайнами никуда не денутся, Галент сомневался, что в Городе найдется еще хотя бы один такой удачливый парень, как он. Так что сокровищам эльфов ничего не угрожало. Они спрятаны надежно, как за пазухой у дикарей.
Изнывающий от безделья Галент припомнил о заказе, который сделал у портного. Костюмчик, в котором можно появиться даже в Ратуше, ему не помешает. Эта мысль стала источником новых безумных планов, вор воображал, как преспокойно сможет посещать дома важных господ и тихонько спасать их от денежной жабы.
Вор так разгорячился, что не смог усидеть на месте и уже после полудня, хотя еще кашлял, бросился на улицы.
За то время, что Галент бездельничал, в Городе не произошло ровным счетом ничего важного. Полиция так привыкла к локальным беспорядкам, что перестала о них информировать ратманов. Газетчики так же приутихли, толи их припугнули, толи они нашли темы поинтереснее — Галент слышал крики разносчиков о чудовищных тварях, которые нападают на горожан в отхожих местах. До кабаков вор не добрался, так что не мог воспользоваться этим источником информации. Он находился в своем воображаемом мире, в котором можно строить планы и надеяться на лучшее.
Улицы немного ожили, хотя чувствовалось напряжение повисшее в воздухе. Горожане не ожидали ничего хорошего от завтрашнего дня, как и обычно. Обычная меланхолия заснеженных улиц сменилась тяжелым предвкушением крови. Только источник опасности не был определен.
Галент подзадержался по дороге, прислушиваясь к разговорам людей. Говорили в основном о той ерунде, о которой сообщалось в газетах, да предстоящем месяце бурь. Это время, когда горожане боятся подойти к морю, а приливы столь сильны, что подтопляют подвалы домов в Гончарне. Ни одна самая лютая зима не может сковать море льдом и заставить морских гадов уснуть.
О недавних уличных конфликтах почти не было разговоров. Вор удивился, вроде бы эта тема была ближе к горожанам — ничего ведь не кончилось, но вскоре забыл обо всем. Город жил слухами, и люди говорили только о том, что не видели сами, а значит, более страшном! Бунты это нечто обыденное, как понял Галент.
— Жаль, — сказал он про себя, — не быть мне героем хроники.
Но многие обсуждали убийство епископа, правда речь шла не о герое — убийце — а о политике. Эти бредни Галент уже не слушал и заторопился к мастерской портного.
Улица, принадлежащая цеху ткачей, была безлюдной, большинство лавок были закрыты. Галент очень удивился, ведь без одежды ни один горожанин не может прожить, тем более зимой. Конечно, в Городе был не один цех, но все жители Поля запасались тряпками именно тут.
— Странно, надо разузнать, — пробормотал Галент и направился к своему портному.
Как ни странно магазин, в котором сделал заказ вор, был открыт, и хозяин лавки присутствовал на месте. Выглядел он правда помятым, не выспавшимся, да и пальцы были исколоты иглой, манжеты в меле. Обычно хозяин лавки встречал клиентов с своем лучшем костюме — как показатель мастерства — а тут… вор подивился простому рабочему платью. Вместо дорогих рубашек на стойке лежали рулоны алой ткани, манекены были украшены алыми рясами с вышитыми на них символами механистов.
— Чего изволите? — спросил портной, потом, узнав Галента, слабо улыбнулся: — А! Пришли за заказом, сударь.
