сценой.
Я тоже решил, что, как и Шуберт, я исчерпал себя. Мне осталось сделать только одно дело — потопить вражеский корабль. Мне нечего написать, нечего оставить после себя. Такое решение совершенно очистило мое сознание. Повернув голову, я посмотрел на Фурукаву и Ямагути, мирно спавших в своих койках. Напряжение, сковывавшее мое тело, исчезло. Наконец я почувствовал себя одним из них.
Следующим вечером, поскольку у нас не было никаких выходов в море, Синкаи и я предприняли «неофициальное увольнение». Выйдя за ограду базы, мы сели в попутный грузовик и добрались до дома господина и госпожи Харада, живших в городке Хикари. Двери их дома всегда были открыты для подводников и водителей «кайтэнов», служивших на базе. Сам господин Харада был офицером флота. Двое их сыновей служили в военно-морской авиации, и старший из них погиб под Рабаулом в сражении за Соломоновы острова. Госпожа Харада и их единственная дочь всегда были рады видеть нас.
Наше появление удивило госпожу Хараду, поскольку в этот день увольнений на базе не было — они это знали.
— Госпожа Харада, пожалуйста, простите нас, — сказал я. — Мы просто хотели немного побыть в счастливой атмосфере вашего чудесного дома. Ради бога, не хлопочите по поводу нас. Вы знаете, для чего нас готовят, знаете и то, что мы не можем говорить об этом, но, может быть, для нас это последняя возможность повидаться с вами.
Хозяйка дома, как всегда, ласково улыбалась нам. Она уже не в первый раз провожала у порога своего дома молодых флотских ребят, которые уходили навсегда. Мы не собирались ужинать в их доме, нам просто хотелось еще раз насладиться обществом этих чудесных людей. Но госпожа Харада настояла на своем. Мы уступили ее желанию, чувствуя, что это наше последнее появление в их доме. За чаем ее дочь, извинившись, вышла из-за стола. Через некоторое время она вернулась с несколькими патефонными пластинками.
Этот поступок глубоко меня тронул. Молодая девушка часто разговаривала со мной о классической музыке и знала, как я люблю ее. Поэтому она прошлась по своим друзьям и соседям и позаимствовала у них грампластинки, решив устроить для нас музыкальный вечер. Наслушавшись мелодий, мы ничуть не возражали, когда господин Харада захотел пригласить соседа-фотографа, чтобы сделать снимок на память. Возвратившись на базу, нам пришлось отбиваться от упреков Фурукавы, рассерженного тем, что мы не взяли его с собой. Что же касается нас с Синкаи, то это был самый счастливый вечер в нашей жизни.
Глава 9. НАША ГРУППА «ТАТАРА» ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЗАДАНИЕ
Подводная лодка И-47 вернулась на базу Хикари в последнюю неделю марта. Я смотрел, как она входит в бухту, стоя на палубе торпедного катера и следя за тем, как лейтенант Какидзаки идет в условную «атаку». Подводная лодка шла в надводном положении, поблескивая новым антирадарным покрытием. На ее корпусе издалека были видны большие белые иероглифы, изображавшие девиз на гербе семейства Кусуноки, — «хризантема» и «вода». Когда Какидзаки пошел в новую идеальную «атаку» под килем торпедного катера, я помахал своей бескозыркой, приветствуя экипаж субмарины. Мы закончили учебный выход и ошвартовались у пирса базы как раз в тот момент, когда шлюпка с подводной лодки высадила на берег капитана Ориту. Мы, шестеро водителей «кайтэнов», сразу же направились к офицерскому общежитию.
— А-а, лейтенант Какидзаки! — приветствовал нашего командира группы капитан Орита. — Давненько вас не видел! — Но широкая улыбка на его лице тут же сменилась грустным выражением. — В вашей группе произошли значительные изменения, не так ли? Я с сожалением узнал о смерти старшины Ядзаки, но, когда вслед за ней пришло известие о гибели лейтенанта Миёси, я испытал буквально шок. Когда мне доложили, я не мог сдвинуться с места.
— Мы все надеемся, господин лейтенант, — ответил на это Какидзаки, стоя по стойке «смирно», — что сможем отомстить за Ядзаки и лейтенанта Миёси!
— И вы справедливо надеетесь, — сказал капитан Орита, — я тоже надеюсь, что вы сумеете сделать это. В конце концов, вы шестеро — самые опытные водители «кайтэнов», которыми мы располагаем в данный момент.
— Благодарю вас, господин лейтенант, — поклонился Какидзаки. — А теперь позвольте мне представить вам остальных членов нашей группы. — С этими словами он повернулся к нам, и каждый из нас по очереди почтительно поклонился капитану.
Затем мы разговорились о происхождении названия нашей группы «Татара». В XV веке в Японии жил великий воин по имени Токимунэ Ходзё. На него была возложена задача защитить нашу родину от вторжения армады монгольских кораблей, готовящихся высадиться на наших островах и поработить наш народ. Воодушевленный помощью сильного урагана, разметавшего и потопившего большую часть этой армады, Токимунэ разбил оставшихся захватчиков в битве на побережье Татара, на севере острова Кюсю. Этот ураган стал одним из двух «божественных ветров», столь часто упоминаемых в нашей истории. Именно он дал название летчикам-камикадзе. Наша же группа получила это свое имя потому, что, как и воины былых времен, мы должны были нанести удар по вторгшимся врагам, американцам, которые готовились захватить Окинаву, расположенную в архипелаге Рюкю нашей островной страны.
Флагманским кораблем группы «Татара» предстояло стать нашей подводной лодке И-47, которая должна была принять на борт Какидзаки, Маэду, Синкаи, Яма-гути, Фурукаву и меня. На задание отправлялись еще и три другие субмарины. Подводная лодка И-44 должна была выйти в море со своим новым командиром, капитаном 2-го ранга Киёси Масудзавой и водителями «кайтэ-нов»: лейтенантом Хидэо Дои, старшинами Ясухико Икаку, Такахарой Татэваки и Хикого Сугахарой на борту. Эти люди уже пережили суровую трагедию, выйдя ранее на задание на той же субмарине в составе группы «Чихайя». Им так и не пришлось даже попытаться начать выполнять боевое задание, поскольку американские корабли и самолеты, обнаружив подводную лодку, почти двое суток продержали ее под водой, забрасывая глубинными бомбами. Именно тогда ее капитан по возвращении на базу был отстранен от командования, хотя ни один из водителей «кайтэнов» не сказал о нем дурного слова.
Подводной лодкой И-56 командовал капитан 2-го ранга Кэйдзи Седа. Лодка также была переоборудована таким образом, что могла принять на борт шесть «кайтэнов». Группу их водителей возглавлял младший лейтенант Сэйдзи Фукусима, выпускник Военно-морской академии. Членами группы были старшина Хироси Яги и еще четверо ребят в том же звании. Выход должен был стать первым для всех них.
Четвертой подводной лодкой, выполнявшей задание, должна была стать И-58 под командованием капитана 2-го ранга Мотицуро Хасимото. Младшему лейтенанту Нобуо Икэбути предстояло вести за собой трех членов своей группы, старшин Итиро Соноду, Хидэмасу Янагию и Райту Ириэ. У них уже был один неудачный выход на задание на той же самой субмарине И-58 в составе группы «Симбу», когда эта группа была отозвана с дороги. Таким образом, двадцать человекоуправляемых торпед должны были броситься на вражеские корабли, собравшиеся у Окинавы.
Меня удивило и порадовало известие о том, что наше первоначальное задание изменено. Теперь нам предстояло поразить вражеские боевые корабли, вероятно стоявшие на якорной стоянке у острова, который продолжали удерживать наши части. Нам хотелось думать, что теперь командование будет постоянно придерживаться такой тактики. Так оно, собственно, и произошло. Мы могли атаковать другие корабли и суда, лишь намного превосходя их количественно, — только такое применение «кайтэнов» оказывалось целесообразным. Отвлечь нас от наших основных целей — авианосцев и крупных боевых кораблей — мог бы только караван судов с конвоем. Такое изменение тактики, как я понимаю, произошло из-за ухудшения ситуации, которая в последнее время становилась все более угрожающей.
К настоящему моменту в императорском флоте Японии число крупных, океанского типа, субмарин- рейдеров сократилось почти до нуля. Кроме тех четырех, предназначенных для действий группы «Татара», осталось лишь еще несколько лодок. Их следовало бросить против самых главных целей — крупных боевых кораблей противника.
