Мы замешкались, как азартный игрок, когда он дует на кости, потом сжимает их в кулаке перед броском и умоляет Олмина о выигрыше.
— Я пойду первым, — объявил Сарьон. — Не приближайтесь, пока я не крикну, что все в порядке. Если дракон нападёт на меня… Сцилла, Мосия, — старик пристально посмотрел на них. — Я рассчитываю на вас. Сделайте все возможное, чтобы защитить моих детей.
— Обещаю вам, отец, — почтительно сказала Сцилла и отсалютовала мечом.
— Я тоже обещаю, — негромко проговорил Мосия, сложив руки. — Удачи вам, отец. Я сожалею… — Он замолчал на полуслове.
— Сожалеешь? — повторил Сарьон. — О чем же, сын мой?
— О Джораме.
Сарьон приподнял брови: ведь Джорам погиб двадцать лет назад.
Он был мёртв для всех, но не для Мосии.
Элиза крепко обняла Сарьона и улыбнулась, смахнув с ресниц слезы.
— Да пребудет с тобой Олмин, отец, — прошептала она. — Отец мой, единственный отец, которого я знала.
Я тоже обнял Сарьона и назвал отцом, ведь так оно по сути и было.
Он испросил благословения Олмина для всех нас и вошёл в пещеру.
Мы ждали в коридоре, напрягая слух, чтобы не пропустить ни единого звука. Я так волновался, что больше не замечал зловония.
— Дракон Ночи, — раздался из темноты голос Сарьона. — Ты знаешь меня. Ты знаешь, кто я.
Раздался скрежет, как будто массивная голова передвинулась по каменному полу. А потом пещеру озарил неяркий, холодный свет.
Мы увидели Сарьона — резко очерченный силуэт на фоне бледного света. Мы не видели дракона, потому что его голова была слишком высоко над каталистом. Но я помнил, что смотреть в глаза дракону нельзя.
Мы затаили дыхание, ожидая ответа, каковым могла быть мгновенная смерть. Мы с Элизой крепко держались за руки.
— Я знаю тебя, — с ненавистью в голосе ответил Дракон Ночи. — Зачем ты явился сюда и потревожил мой покой?
Мы с облегчением выдохнули. Заклинание действовало! Элиза порывисто обняла меня, и я тоже заключил её в объятия.
Мосия посмотрел на нас с неодобрением. Он и Сцилла ни на минуту не утрачивали бдительности. Женщина-рыцарь держала в одной руке меч, в другой — факел. Мосия стоял, скрестив руки на груди, и, похоже, перебирал в уме боевые заклинания. Колдун знаками напомнил нам, что опасность ещё не миновала.
Приняв его упрёк, мы с Элизой отстранились друг от друга, но всё равно наши руки встретились в темноте.
— Я пришёл освободить тебя от бремени, — продолжал Сарьон. — И от заклинания. Эта молодая женщина — наследница Джорама.
— Я здесь, — сказала Элиза.
Отпустив мою руку, она вошла в пещеру. Мы со Сциллой хотели пойти за ней, но Мосия преградил нам путь.
— Ни о ком вас не сказано в заклинании! — быстро сказал он. — Вы можете его разрушить!
Это была разумная предосторожность. Конечно же, Мосия знал о заклинаниях гораздо больше, чем я. Я заставил себя остаться на месте, хотя мне пришлось напрячь всю силу воли, чтобы стоять и смотреть вслед Элизе, идущей навстречу смертельной опасности.
Сцилла побледнела, её глаза потемнели и расширились. Она тоже понимала разумность слов Мосии, но ей невыносимо было думать о том, что её королева идёт туда, куда её не может сопровождать защитник- рыцарь. Женщина прикусила губу, по её лбу струился пот.
Мы ничего не могли сделать — только ждать.
Элиза и Сарьон стояли перед драконом. Мы видели их тёмные силуэты, очерченные белесым светом драконьих глаз. Этот свет ничего не освещал, но все, чего он достигал, становилось призрачно-серым.
— Она мертва, — сказал дракон. А потом повторил Пророчество: — «Родится в королевском доме мёртвый отпрыск, который будет жить, и умрёт снова, и снова оживёт. А когда он вернётся, в руке его будет погибель мира…»
— Это сказано о моем отце, — спокойно и с достоинством произнесла Элиза.
— Ты действительно та, за кого себя выдаёшь. Возьми то, что принадлежит тебе. Унеси это из моего логова. Оно тревожило мои сны последние двадцать лет.
Элиза и Сарьон подошли к большой груде камней в левой по отношению к нам части логова. С помощью Элизы Сарьон начал быстро отбрасывать камни. Никому не хотелось оставаться в драконьем логове дольше, чем необходимо. Мы трое ожидали в коридоре, боясь пошевелиться. Хотя мы не видели дракона, нам было ясно, что он знает о нашем присутствии. Мы кожей ощущали его ненависть. Дракону хотелось нас растерзать — не для того, чтобы пообедать нами, а ради мести. Заклинание сдерживало его, но лишь отчасти.
Но вот наконец работа была окончена. Сарьон и Элиза разбросали всю груду камней. Элиза впервые увидела творение своего отца. Она отшатнулась с отвращением, но потом стиснула зубы, наклонилась и взяла Тёмный Меч.
Внезапно из темноты материализовались люди в чёрных мантиях. Пятеро Дуук-тсарит окружили нас. Другие появились прямо в драконьем логове — их чёрные мантии с капюшонами резко выделялись на фоне белого света.
— Не двигайтесь! — тревожным шёпотом предупредил Мосия. — Скорее исчезните, пока не поздно! Вы погубите всех нас!
— Молчи, предатель!
Один из Дуук-тсарит вскинул руку. Мосия согнулся от боли и упал на колени. Но дух его не был сломлен.
— Глупцы! — сквозь зубы прошипел он.
Сцилла шагнула вперёд, подняв меч.
Тот же самый Дуук-тсарит снова поднял руку, и стальной клинок женщины-рыцаря превратился в воду и стек по её руке на каменный пол пещеры. Сцилла смотрела на это, разинув рот от удивления.
— Что это значит? — возмущённо спросил отец Сарьон.
— Отдайте Тёмный Меч, — приказал другой Дуук-тсарит, приближаясь к Элизе. — Отдайте его, и мы не причиним вам вреда.
— Мы вас не звали. Оставьте нас. Мы передадим Тёмный Меч императору! — повелительным тоном сказала Элиза.
— Нет больше вашего императора, — заявил Дуук-тсарит. — Гаральд и его лживый епископ низложены. Теперь мы правим Тимхалланом. Отдайте нам Тёмный Меч.
Элиза возмутилась:
— Вы не имеете права!..
Из пальцев колдуна вырвались нити алого пламени и тут же окружили Элизу огненным кольцом.
Элиза инстинктивно подняла Тёмный Меч, чтобы защититься от магии.
Огненные нити соприкоснулись с Тёмным Мечом. Тёмный камень жадно втянул магическую силу и засиял бело-голубым светом.
— Наследница предателя Джорама, ты приговорена к смерти, — объявил Дуук-тсарит.
Заструилась магия, засверкали волшебные искры.
— Нет! Не творите заклинаний! — в ужасе закричал Сарьон. Спотыкаясь, старик рванулся вперёд, чтобы своим телом заслонить Элизу от колдунов. — Дракон…
Тёмный Меч поглотил магию. Клинок как будто раскалился, меч засиял невыносимо ярким, ослепительным бело-голубым светом…
Дракон Ночи взревел от боли и ярости и расправил крылья со сверкающими смертоносными звёздами.
