Том 6. Письма

ней; в силу этого она принята во внимание при датировке.

По неподтвержденным сведениям, вышеупомянутая объяснительная записка Есенина Ломану имела ту же дату — 29 авг. 1916 г. (сообщено А. В. Шабуниным). Она до сих пор не разыскана.

…сорок рублей мне. Сходи в «Северные записки» и попроси…— К тому моменту Есенин, скорее всего, уже знал, что редакция журнала приняла к публикации его стихотворения «За темной прядью перелесиц…», «Корова» и «Устал я жить в родном краю…» (они появились в сентябрьском номере). Сумма, запрошенная поэтом, практически совпадает с суммой гонорара за эти стихи при условии, что ему платили в «Северных записках» по 60 коп. за строку.

К 7 часам на дом. — Эти слова, кроме их прямого смысла, по-видимому, означают, что Есенин уже известил сотрудников «Северных записок» о своих финансовых затруднениях и получил от них заверения, что они смогут ему помочь.

Саперный, 21, кв. Сакера. — К этому адресу дописаны другой рукой номер квартиры (6) и телефон (177-70); эти данные имеются и в справочнике «Весь Петроград на 1916 г.» (III-й отд., с. 504), где Яков Львович Сакер, муж редактора «Северных записок» С. И. Чацкиной, финансировавший издание журнала, значится как журналист. Сохранилась дарственная надпись Есенина Я. Л. Сакеру на P16 (см. Юсов-96, с. 178).

66. М. П. Мурашеву. Сентябрь — первая половина декабря 1916 г. (с. 85). — САЕ, с. 61 (в очерке адресата «Сергей Есенин в Петрограде»), только второй абзац (с исправлением слова «заедь» на «приезжай», принадлежащим Мурашеву: это установлено по наборному экземпляру очерка, хранящемуся в ИМЛИ); Прокушев-65, с. 242–243, с неточностями и без десяти заключительных слов второго абзаца; датировано (со слов адресата) сентябрем 1916 г. Полный текст — Хроника, 1, 100, с неточностями и с предположительной датой: «Август — сентябрь (?) <1916 г.>».

В соответствии с подлинником публикуется впервые.

Печатается по автографу (архив М. П. Мурашева; хранится у наследников, г. Москва).

Датируется предположительно по содержанию. Год устанавливается по помете адресата («16 г.») на обороте второго свободного листа письма. Кроме того, судя по словам: «В Петроград меня ни за что <… > не пустят», письмо написано после событий, связанных с датой 29 авг. 1916 г. (см. коммент. к п. 65). К тому же вряд ли Есенин стал бы обращаться к Мурашеву с просьбой такого содержания в дни, когда в Петрограде находился Клюев, у родственников которого хранились есенинские вещи, — ведь тогда они могли бы быть получены через Клюева непосредственно.

Последний же приехал в Петроград примерно к середине сент. 1916 г. (см. коммент. к п. 63) и, пробыв в столице около полутора месяцев, в начале нояб. отправился с Н. В. Плевицкой в концертную поездку (см. газ. «Обозрение театров», Пг., 1916, 11 нояб., № 3275). В Петроград они вернулись 17 дек. 1916 г. (РГИА, ф. 489, оп. 1, ед. хр. 42, лл. 71–72).

Таким образом, комментируемое письмо могло быть написано либо в первой половине сент., либо между началом нояб. и 16 дек. 1916 г.

…корзинку хочется к тебе пристроить…— Речь идет о корзине Есенина, в которой, по словам Мурашева, «у него вместо вещей лежали рукописи стихов» (САЕ, с. 56).

Поезжай или сходи к Клюевым ~ Ключ ~ у них на окне. — Комментируя это место письма в 1926 г., адресат писал: «Корзину с трудом, но выручил — почти пустую. Есенин пожалел в ней кое о чем, но скоро забыл» (наборный экземпляр очерка Мурашева «Сергей Есенин в Петрограде» — ИМЛИ; цит. текст в печать не попал: он был вычеркнут редактором).

Кланяйся твоим портретам, ~ граммофону и музыкальным моментам. — Адресат так прокомментировал эти слова: «В кабинете у меня были портреты Блока, Куприна с их автографами и другие. Им-то и „кланяется“ Есенин… Я был не очень большой поклонник граммофона, но Есенин говорил, что иногда на концерт не попадешь, а музыку послушать хочется. Тогда по его предложению мы пошли и купили граммофон и пластинки. Есенин очень любил слушать „Музыкальный момент“ Шуберта» (Прокушев-65, с. 243).

Твой друг Мандалина. — Очевидно, шутливое дружеское прозвище Есенина.

67. М. П. Мурашеву. До 25 сентября 1916 (?) г. (с. 86). — Хроника, 1, 252, с датой: «До 25 сент. 1917 г.».

Печатается по автографу (архив М. П. Мурашева; хранится у наследников, г. Москва).

Датируется предположительно, с учетом слов: «25 я именинник» (см. реальный коммент.). Первый публикатор сделал выбор в пользу 1917-го года, мотивируя это тем, что «в сентябре 1917 года Есенин и Мурашов жили в Петрограде. Поэт был женат, имел отдельную квартиру; поэтому приглашение на именины в этот период наиболее вероятно» (Хроника, 1, 253). В. А. Вдовин (по соображениям, в печати не изложенным) считает, что письмо написано в Царском Селе в 1916 г. (Есенин 6 (1980), с. 423). Этот вариант также возможен и даже несколько более предпочтителен (ср. с реальным коммент.), в силу чего он — с известной долей условности — принят и в наст. изд.

…25 я именинник. — Есенин праздновал свои именины осенью. Ср.: «18 июля <1924 г.>.

Сергею Александровичу Есенину. Поздравляем дорогого именинника. Подписи.

Он держит телеграмму в руке и растерянно глядит на меня.

— Вот так история! А я ведь в ноябре именинник! Ей-Богу, в ноябре! А нынче — летний Сергей, не мой! Как же быть-то?» (из воспоминаний В. И. Эрлиха; Восп., 2, 328). 5 (18) июля празднуется обретение мощей преп. Сергия Радонежского, а 25 сент. (8 окт. <не нояб.!>) — день его памяти.

Будет выпивка. — Дружеские встречи Есенина и Мурашева иногда сопровождались возлияниями, причем не только до призыва Есенина на военную службу, но и во время посещений Мурашевым своего друга в Царском Селе. За десять дней до начала службы в Полевом Царскосельском военно-санитарном поезде № 143 Есенин побывал на квартире друга и оставил в его альбоме экспромт: Не надо радости всем ласкостям дешевым, Я счастлив тем, что выпил с Мурашевым. (Наст. изд., т. 4, с. 252).

Следующая их встреча состоялась уже на месте военной службы Есенина. Вот некоторые ее эпизоды в изложении Мурашева:

«— Угостил бы тебя, да денег нет, — говорит Есенин печально.

Я дал ему денег 15 рублей. Он повеселел.

— Хорошо бы поймать полковника, он бы дал записку на вино в госпитальный магазин.

Не успел он докончить фразы, как в дверь резко постучали, и без ответа на стук вошел полковник Ломан. Есенин представил меня полковнику как своего близкого друга. Полковник был любезен и приветлив. Есенин с улыбкой обратился к нему:

— Господин полковник, дайте записочку, я хочу угостить друга.

Ломан засмеялся и проговорил:

— Только поаккуратней.

Он подошел к столику, сел на кровать Есенина и на небольшом листике бумаги написал:

„Отпустить Есенину за наличный расчет 1 бут. виноградного вина и 2 бут. пива. Полковник Ломан“.

<…> Полковник написал записку на обороте какого-то стихотворения. Я предложил Есенину переписать.

Надевая фуражку, он сказал:

— Я и так его помню. — Он было пошел, но, вернувшись от двери, присел к столику, исправив на записке из одной бутылки вина 4, а из 2 б<утылок> пива — 12.

— Я на все деньги возьму.