…очень до́ро́го́. — Средствами письма воспроизведено горьковское «оканье».
И шлю привет от своей жены, которую Вы знали еще девочкой по Ясной Поляне. — С. А. Толстая-Есенина, родившаяся в 1900 г., была внучкой Л. Н. Толстого. М. Горький посетил Ясную Поляну в окт. 1900 г. и 6 окт. 1902 г. (см. Гусев Н. Н. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого (1891–1910). М., 1960, с. 360, 430).
О взаимоотношениях М. Горького и С. Есенина см.: Эвентов И. С. Есенин в оценке М. Горького. — Сб. «Есенин и русская поэзия». Л., 1967, с. 84–109; Земсков В. Встречи М. Горького и С. Есенина. — Горьковские чтения. Вып. 10. М., 1968, с. 210–223; Вайнберг И. И. А. М. Горький и Сергей Есенин. — ВЛ, 1985, № 9, сент., с. 66–88; Примочкина Н. «…Это… драма человека деревни…»: М. Горький о Есенине. — Столетие Есенина, с. 264–274.
227. П. И. Чагину. 6 июля 1925 г. (с. 217). — ЛР, 1975, 3 окт., № 40, с. 7, в статье В. А. Вдовина «Признание: Новые штрихи к биографии С. Есенина».
Печатается по автографу (частное собрание, г. Москва).
Вязну в хлопотах…— Главные хлопоты Есенина в это время: подготовка к сдаче в Госиздат рукописи Собр. ст. Были и другие заботы.
«— Евдокимыч, — обращался Есенин в те дни к редактору Госиздата И. В. Евдокимову, — я насчет моего „Собрания“. Мы с тобой говорили в прошлый раз. У меня, понимаешь, свадьба, я женюсь. Вместе со мной в один день сестра выходит замуж за Наседкина. Нельзя ли мне сразу получить тысячи две денег. Только надо скоро» (Восп.-95, с. 465).
…не дождусь того дня, когда снова предстану у врат Бакраба. — То есть редакции газеты Бак. раб. Есенин и С. А. Толстая-Есенина выехали в Баку 25 и прибыли туда 28 июля 1925 г.
Привет всей твоей и моей семье. — П. И. Чагин вспоминал: «Подружились мы с Есениным с первой же встречи. Он очень обрадовался, когда узнал, что мы с ним вроде как земляки: дед мой по отцу был из Зарайска, а дядья — ряжские. В моей семье к нему относились как к родному. А уж дочь в нем души не чаяла. Тогда шесть лет ей было, так он встанет на четвереньки, а она сядет на него верхом — и поехали! Хохочут оба, заливаются. Поворчишь на нее за какую-нибудь шалость, а он заступается: „Не надо мою девочку обижать!“» (Кошечкин С. — Из записи беседы с П. И. Чагиным 21 мая 1958 г., г. Рязань).
Обними отца и Петэ. — Отец — И. И. Болдовкин. Петэ — так в домашнем кругу называли брата П. И. Чагина В. И. Болдовкина.
Соня. — «Приезжайте в Баку!» — приглашал Есенина и С. А. Толстую Чагин в письме от 4 июля 1925 г. (Письма, 350).
228. С. А. Толстой-Есениной. 7 (?) июля 1925 г. (с. 218). — НЖ, 1972, кн. 109, с. 164 (публ. Г. Маквея).
Печатается по автографу (ГЛМ).
Датируется предположительно с учетом смысловой и ситуационной переклички текста записки и пометы С. А. Толстой-Есениной на листке ее перекидного календаря 7 июля 1925 г.: «Ссора на улице. Я — домой. Он — к Ан<не> Абрамовне. Он возвратился с Алей <А. М. Сухотиным> и Эрл<ихом> веч<ером>» (ГМТ, ф. С. А. Толстой-Есениной; с неточностями — журн. «Наше наследие», 1995, № 34, с. 62).
Я в Гизе…— т. е. в Государственном издательстве РСФСР, где А. А. Берзинь служила редактором сектора крестьянской литературы.
229. С. А. Толстой-Есениной. 15 июля 1925 г. (с. 218). — Хроника, 2, 352.
Печатается по подлиннику телеграммы (ГЛМ).
Датируется по телеграфному бланку.
…скоро увижу…— Есенин вернулся в Москву из Константинова 16 июля. В этот день С. А. Толстая-Есенина пометила на листке своего перекидного календаря: «Приехал Серг<ей>» (ГМТ; журн. «Наше наследие», М., 1995, № 34, с. 62).
230. А. А. Берзинь. До 25 июля 1925 г. (с. 218). — ЛР, 1965, 1 окт., № 40, с. 22 (публ. Б. М. Шумовой).
Печатается по автографу (ГЛМ).
Датируется по содержанию.
…чтоб она взяла деньги из «Красная новь». — В № 5 Кр. нови за 1925 г. были опубликованы стихотворения «Песня», «Золото холодное луны…», «Заря окликает другую…», «Ну, целуй меня, целуй…», а в № 6 — стихотворение «Синий май. Заревая теплынь…»
Она получила деньги, купила себе платье, ночью ей еще шила портниха…— Схожую историю, связанную с получением денег в журн. «Октябрь», рассказывала в «Воспоминаниях о Есенине» Г. А. Бениславская: «Однажды он послал Катю в Госиздат за деньгами к Анне Абрамовне. Она получила больше, чем предполагал С. А. На радостях накупила пудры „коти“, одеколон и пр. <…> С. А. спросил, сколько она получила. Узнав, что больше предполагавшейся суммы, задумался, потом вдруг обозлился и поднял крик, чуть не выкинул все купленное, отчаянно ругал Катю за то, что она его продает и предает» (Материалы, с. 67).
Позвоните Марку…— М. Н. Мейчику.
231. Н. К. Вержбицкому. До 25 июля 1925 г. (с. 219). — Вержбицкий, с. 74, в извлечениях; полностью — Есенин 5 (1962), с. 209–210, где опубликовано по автографу (см.: Есенин 5 (1962), с. 381).
Печатается по этому изданию. Местонахождение автографа ныне неизвестно.
Датируется по содержанию с учетом времени отъезда Есенина с С. А. Толстой на Кавказ.
Все, на что я надеялся, о чем мечтал, идет прахом. ~ Семейная жизнь не клеится…— Перед отъездом на Кавказ Есенин устроил «мальчишник». «Невеселым был „свадебный пир“ у Сергея Есенина! — вспоминал С. Б. Борисов. — И вина было вдосталь, и компания собралась сравнительно дружная, все знакомые друг другу. А потому, что у многих было какое-то настороженное состояние, любили все Сергея (я что-то вообще не встречал врагов Есенина, завистников — да, пакостников по глупости своей — тоже, но врагами их счесть нельзя было), и поэтому у всех: Залегла забота в сердце мглистом.
Сергея оберегали — не давали ему напиваться… Вместо вина наливали в стакан воду. Сергей чокался, пил, отчаянно морщился и закусывал — была у него такая черта наивного, бескорыстного притворства… Но веселым в тот вечер Сергей не был» (Материалы, с. 147).
…хочется к тебе, в твою тихую обитель на Ходжорской, к друзьям. — Вержбицкий проживал в Тифлисе, где снимал квартиру в доме № 15 по Коджорской (так правильно!) улице. «Здесь поэт и поселился <в окт. 1924 г.> — подальше от соблазнов, от шумных гостей, от городской сутолоки, — вспоминал Вержбицкий. — Коджорская улица круто изгибалась по склону горы. Сверху к ней сбегали узкие тропки, а еще выше вилось и петляло среди скал шоссе, по которому ездили в дачную местность Коджори.
С Коджорского шоссе открывался вид на весь город, расположившийся в длинном, широком, со всех сторон закрытом горами ущелье, по дну которого змеилась Кура» (Восп., 2, 211).
