Вержбицкому Н. К., 26 января 1925
Н. К. ВЕРЖБИЦКОМУ*
26 января 1925 г. Батум
Милый Коля! Ради революции, не обижайся на меня,* голубарь! Погода дьявольская, в комнате так холодно, что я даже карандаш не в состоянии держать. Стихи пишу только в голове, а так бросить пару слов считал уж очень никчемным делом.*
Как живешь? Читаю твой роман.* Мне он оч<ень> нравится по стилю, нравится и многим другим. «Тифлисская быль»,* по-моему, очень протокольна. Это походит на стихи, которые пишутся на случай. Рассказ о кенаре и совчиновнике* прекрасен.
В Константинополь я думал так съездить, просто ради балагурства. Не выйдет — жалеть не буду,* а вообще начинаю немного собираться обратно. На пути заеду.*
Жоржик мне прислал замечательное письмо, где пишет, что он, прочитав мои стихи, зарезал трех петухов. Описывает все прелести вашей жизни вплоть до черного хлеба.* «Хлеб чорний, чорний, 15 фунтов». Передай ему, что недели через две приеду.
Как Зося? Кукушкин мне рассказывал, как она танцевала лезгинку и как злополучному Косте были опять разбиты очки. (Он уехал?)
Я здесь еще один раз познакомился со 2-м районом милиции.* Завел новый роман,* а женщину с кошкой не вижу второй месяц. Послал ее к черту. Да и вообще с женитьбой я просто дурака валял.* Я в эти оглобли не коренник. Лучше так, сбоку, пристяжным. И простору больше, и хомут не трет, и кнут реже достает.
Пиши Гале. Она прислала тебе привет.* Ей легко устроить через Вардина этот расск<аз>, кот<орый> был напечатан в «З<аре> В<остока>», только перепиши на машинке. Вырезкой не шли.*
Из Москвы мне пишут, что там серо́, скучно и безвыпивочно.* Да, вышла моя книга. Будь добр,* скажи Вирапу, чтоб он прислал мне авторские.* Сейчас заканчиваю писать оч<ень> большую поэму.* Приеду, почитаю. Лёва тебе кланяется, доктор тоже. Сейчас отправляюсь на вокзал провожать доктора в Москву.* После зайду в «Монако» и выпью за твое и Зосино здоровье.
Целую тебя в губы, а ее в руку.
Жоржику привет. Любящий тебя С. Есенин. 26/1. 25, Батум.
Лившиц Е. И., 26 января 1925
Е. И. ЛИВШИЦ*
26 января 1925 г. Батум
Рукой Л. И. Повицкого:
Милая Женя!
Податель сего, мой старый друг доктор Тарасенко Михаил Степанович, хочет непременно с Вами близко познакомиться. Я, конечно, всячески не советовал М. С. это делать, но — ввиду упорства его — даю Ваш адрес. От М. С. Вы можете узнать, как я поживаю, как Сергей дни проводит и что такое вообще Батум. Было бы очень недурно, если бы Вы с Ритой весной прикатили к нам, — поверьте, у нас неплохо.
Пишите, Женя, о себе. Я все-таки Вас помню и любопытствую знать, что с Вами есть и будет. Мой адрес: Батум, Экспортхлеб, мне.
Обнимаю Вас сердечно.
Лев.
Нежный привет Рите.
Рукой С. А. Есенина:
Я прибавляю мало. Привет и любовь Жене* и Рите. Ехать сюда не советую, потому что здесь можно умереть от скуки. Как Вы? Что Вы?
Напишите. Мих<аил> Степанович через две недели едет обратно. Помню, люблю.
С. Есенин.
Бениславской Г. А., до 12 или 13 февраля 1925
Г. А. БЕНИСЛАВСКОЙ*
До 12 (?) или 13 (?) февраля 1925 г. Батум
Деньги не пришли Жду шлите телеграфом Есенин.
На бланке: Москва Брюсовский 2 дом Правды 27 Бениславской
Есениной Е. А., до 12 или 13 февраля 1925
Е. А. ЕСЕНИНОЙ*
До 12 (?) или 13 (?) февраля 1925 г. Батум
Ты думаешь или нет Я сижу без денег С.
Бениславской Г. А., между 12 и 18 февраля 1925
Г. А. БЕНИСЛАВСКОЙ*
Между 12 (13?) и 17 (18?) февраля 1925 г. Батум
Спасибо. Нужно тысячу.* Скажите Вардину, поэму высылаю. Отвечайте.*
Есенин.
