прав.
— Я прошу вас, почтенный Хранитель Времени, засвидетельствовать правдивость моих слов. Являюсь ли я Дагнарусом, младшим сыном короля Тамароса, родившимся в пятьсот первом году у него и его законной жены, королевы Эмилии, дочери короля Дункарги Олгафа?
Монах сложил ладони, вновь коротко поклонился и сказал:
— Да, ты и есть тот Дагнарус.
Монах четко и бесстрастно выговаривал каждое слово. Собравшиеся застыли в немом изумлении. Никто не позволил себе усомниться в истинности слов Ну-Тая.
— Все это — происки зла! — сдавленно выкрикнула Кловис. — Зла Пустоты.
«Поздно, голубушка, — мысленно бросил ей Ригисвальд. Он откинулся на спинку и принялся рассматривать узор потолка. — Ты сама открыла дверь конюшни, и лошадка теперь весело скачет по холмам. Поди попробуй загнать ее обратно».
— Твои слова, регент, я оставляю без ответа, — все с тем же коротким кивком ответил монах. — Таких сведений у меня нет.
— Зато всем известно, что Дагнарус стал Владыкой Пустоты, — продолжала Кловис, метнув на монаха сердитый взгляд, встреченный с абсолютной невозмутимостью. — Пусть тот, кто называет себя Дагнарусом, всячески возражает мне. Но если он и в самом деле — сын Тамароса, источник его необыкновенно долгой жизни может быть только один — помощь сил зла!
— Я не принимаю ваших упреков, — спокойно ответил ей Дагнарус. — Поскольку вы просите, я расскажу историю своей жизни. Если его величество пожелает выслушать мой рассказ, — добавил он, смиренно поклонившись юному королю.
— Мы будем рады выслушать твой рассказ, господин, — заявил Хирав Второй, ясным и звонким голосом сотрясая напряженную тишину зала.
— Ваше величество, я возражаю… — начала Кловис.
— Предоставь это решать нам.
Юный король даже не взглянул на побагровевшую Кловис.
— Прошу всех с полным вниманием слушать принца Дагнаруса.
Он мог бы и не говорить этого. Все, затаив дыхание, смотрели на Дагнаруса.
«Исчезни сейчас дворцовая крыша, никто и не заметит», — подумал Ригисвальд.
— В одном наш уважаемый регент права: боги действительно сделали меня Владыкой Пустоты, — с обескураживающей искренностью сказал Дагнарус, начиная свой рассказ. — И виноват в этом был только я. Я стремился обмануть богов, за что и был наказан. Долгие годы Пустота разрывала мне сердце и туманила разум. Она заставляла меня сомневаться в мудрости богов, волею которых мой старший брат стал королем. Я с ненавистью смотрел, как он взошел на трон и стал владычествовать над моей единственной возлюбленной — Виннингэльской империей. Я был уверен, что настоящий король — это я. Я считал, что превосхожу брата всем: мужеством, доблестью, умением разбираться в государственных делах. Всем, кроме обстоятельств своего рождения, обрекших меня на участь младшего брата. Я знал, что Хельмос никогда не уступит мне трон. И тогда я решил свергнуть брата силой. В слепой ярости я напал на свой родной город и разрушил его.
Дагнарус искрометным взглядом обвел притихший зал.
— Но в летописи вкралась страшная ошибка. Я не убивал своего брата. Его убил Гарет, маг Пустоты, давно и безуспешно пытавшийся снискать мое расположение. Я не хотел смерти Хельмоса. Его гибель потрясла меня, и я поклялся богам: если они меня пощадят, я искуплю свою вину и стану настоящим королем Виннингэля. Я убил этого злодея Гарета, но было слишком поздно. Я уже не мог остановить лавину призванных им сил Пустоты. Они неминуемо столкнулись с магией богов и… Виннингэль перестал существовать.
Как я хотел умереть на развалинах Старого Виннингэля, неподвижно застыть рядом с телом моего брата! Да, я хотел умереть, ибо мне вдруг открылась вся чудовищность моих преступлений… Однако я не умер. Видно, боги сочли, что это было бы для меня слишком легкой карой. Руки богов вырвали меня из руин города и зашвырнули в неведомую даль. В мир, где всё было чужим и незнакомым. Покалеченный телом и сокрушенный духом, я все же чувствовал, что боги не оставили меня. Они еще верили в возможность моего спасения, ибо у меня в руках был Камень Владычества.
Голос Дагнаруса зазвучал с особой силой.
— Боги даровали мне возможность спасти этот благословенный Камень и не дать ему погибнуть под развалинами Виннингэля. Я держал Камень в руках. Он был липким от крови предательски убитого Хельмоса. Я прижимал этот Камень к груди и впервые в жизни плакал. Я молил богов о прощении. Я обещал им искупить свою вину. Тогда же я решительно и бесповоротно отринул Пустоту. Но боги подвергли меня жестоким испытаниям. Камень Владычества оказался в руках злобного великана. Это чудовище едва не уничтожило меня. Я пытался отбить у него Камень, но силы были неравными. Я потерял сознание. Не знаю, сколько продолжалось мое забытье. Очнувшись, я увидел, что попал в страшный мир, населенный детьми Пустоты — таанами. Тогда они почти не отличались от зверей. Если бы не покровительство богов, моя первая встреча с таанами стала бы для меня последней. Но боги помогли мне развеять подозрительность таанов и погасить их ненависть. Постепенно я завоевал уважение этих свирепых существ и стал их предводителем.
Пока я находился в земле таанов, время утратило для меня всякое значение. Я не жалел сил, чтобы хоть немного очеловечить их. Я пытался научить их быть людьми. Все это я делал с одной неотступной мыслью — вернуться назад и исполнить данную богам клятву. Я непрестанно молил богов, чтобы они продлили мне жизнь. И они вняли моим мольбам. Внешне я остался в том возрасте, в каком был, когда меня постигла кара богов.
Теперь Дагнарус картинно опустил глаза к полу, выражая скорбь.
— Вернувшись на землю Лерема, я с грустью и отчаянием увидел, что моя возлюбленная Виннингэльская империя пребывает в запустении. Соседние государства позволяют себе издеваться и насмехаться над нею. Я увидел, как возросла власть Церкви и ослабела власть короля. В годы правления моего отца Церковь и государство не соперничали из-за власти. Теперь же я с горечью убеждался, что Церковь все более вмешивается в дела государства.
Бароны одобрительно зашептались.
— Горечь наполняла мое сердце, когда я видел, что стало с нашей армией. Она оказалась в еще большем запустении, нежели королевская власть. Ее ряды сократились, боевой дух подорван. Когда виннингэльской армии пришлось сражаться с армией Карну возле города, который теперь называется Делек-Вир, наши войска потерпели сокрушительное поражение и были вынуждены с позором отступить. Но еще печальнее, что Виннингэль ни разу не попытался вернуть захваченный карнуанцами Портал.
Карнуанцы безнаказанно разгуливают по нашей земле. Они требуют плату за пользование Порталом, который изначально принадлежал нам. Они насмехаются над нами и обвиняют нас в трусости. Неужели виннингэльские солдаты и вправду трусливы?
Вопрос Дагнаруса был обращен прежде всего к высшим офицерам Королевской гвардии. Те стояли с красными лицами и покрытыми испариной лбами.
— Нет! — загремел Дагнарус — Виннингэльские солдаты — самые лучшие, самые храбрые и самые преданные солдаты в мире.
Ответом ему был одобрительный рев.
Дагнарус возвысил голос.
— Я знаю наших солдат не понаслышке. Я сам не раз водил их в сражение. Но даже храбрейшие воины нуждаются в выучке. Они достойны сражаться самым лучшим оружием и иметь самую лучшую амуницию. А это стоит немалых денег. Но наши солдаты нуждаются не только в этом. — Дагнарус на несколько секунд умолк. — Они нуждаются в уважении.
Кто-то из гвардейских офицеров встретил его слова приветственными возгласами. Солдаты подняли головы. У них заблестели глаза, руки сжались в кулаки. Одни горячо кивали, другие кричали «да!», и почти все бросали хмурые взгляды на регента и магов.
«Умный шаг, — невольно подумал Ригисвальд. — Очень умный и своевременный шаг».
— Да, я вернулся в Лерем, приведя с собой армию! — продолжал Дагнарус. — Но эта армия завоевала
