иногда останавливаются, как вкопанные, и дико косят глазами. В такие моменты больших трудов стоит заставить их спускаться дальше. По мелкому камню, покрывающему скалистую тропу, лошади скользят, и кажется, что вот-вот они сорвутся вниз вместе с вьюками. Крепления вьюков ослабли, Они съезжают почти на шею животных, и нам приходится снова и снова оттягивать их назад. Эта заключительная часть сегодняшнего сорокакилометрового пути окончательно выбила нас из сил. Уже в сумерках спустились мы к Алтын-Мазару и остановились у зимовщиков местной метеорологической станции. Для них появление новых людей – целое событие. Они сразу же забросали нас вопросами. Невероятно усталые, мы, удовлетворив кое-как их любопытство, почти не раздеваясь, буквально свалились и моментально уснули.
Прошло десять дней, но мы все еще находимся в Алтын-Мазаре. Когда мы пришли сюда, то опять не застали каравана, который, как и в Дараут-Кургане, вышел в горы всего за день до нашего прихода. Подойти к леднику Федченко без лошадей было невозможно из-за ряда трудных и опасных переправ через реки.
Десять дней вынужденного бездействия превратили для нас живописный Алтын-Мазар – единственное селение в верхнем течении Мук-су – и местность вокруг него в своеобразное место заточения. Давно перестали радовать глаз эффектные серпантины подъема на перевал Терс-агар.
С востока нам преграждали путь холодные и очень бурные воды Сель-дары и Саук-сая, над которыми возвышался огромный скальный массив. На запад уходила долина Мук-су. Здесь в верховьях – это широкая (до 3 км) трогообразная долина, но мы хорошо знали, что вскоре она суживается и бурная река течет между крутыми склонами каньона. Чтобы попасть к нижнему течению Мук-су, нужно снова переваливать на север и обходить 60-километровый район недоступных теснин Мук-су кружным путем по Алайской долине.
Нам явно не везло. Мы и так теряли без пользы много времени. Началось это с Москвы, где мы потеряли пять дней, ожидая получения денег; в Оше девять дней прошло, пока не прибыл наш экспедиционный багаж, и, вот в Алтын-Мазаре отсутствие каравана снова отняло у нас десять дней. В общей сложности потерян почти месяц. Мы, конечно, знаем, что всякая экспедиция связана с «организационными потерями» времени, но у нас эти потери чрезвычайно велики, и мы бессильны что-либо сделать – наши средства не позволяют собрать еще один, хотя бы небольшой, караван. Задержка не только ставит под угрозу успех экспедиции, она нарушает и наши личные планы: ведь к 1 сентября мы все должны быть в Одессе.
Но вернемся к нашей жизни в Алтын-Мазаре. О наличии в этих местах золота говорит название урочища. Алтын-Мазар, в переводе на русский язык, означает «Золотая могила». Кишлак расположен у истоков реки Мук-су, и выше по ущелью обитаемых мест нет. Здесь же находится мазар – могила какого-то почитаемого таджикского святого. Могила эта, конечно, никогда не была золотой, но рассказывают, что склеп еще сравнительно недавно был убран коврами, изысканной восточной посудой, в том числе и золотой. Эти рассказы, вероятно, имеют долю правды, так как поблизости от урочища еще задолго до революции добывали золото. Сейчас эти разработки истощились и заброшены.
Климат здесь очень своеобразен. Долины – Ферганская, Алайская и Мук-су расположены в широтном направлении. Во всех трех долинах мы побывали и наблюдали одинаковые климатические явления.
Утро здесь, как правило, ясное и тихое. Но с середины дня начинает дуть господствующий западный ветер.
К концу дня долина превращается в своеобразную аэродинамическую трубу: скорость ветра иногда достигает 30 м/сек. Ночью ветер стихает, и утро снова тихое. Так бывает весной, летом и осенью. Зима зато здесь на редкость безветренная.
Иван Федорович, начальник метеорологической станции, много рассказывал нам о капризах природы этого района, и мы всегда слушали его с неослабевающим интересом. Его рассказы особенно были важны для нас в связи с предстоящим переходом. Иван Федорович сообщил нам множество полезных сведений, тем более, что прошедшую зиму он провел на метеорологической станции ледника Федченко.
Условия зимовки на леднике Федченко, где более 8 месяцев в году маленькая группа из пяти-шести человек не имеет с внешним миром никакой связи, кроме радио, предъявляют к людям не меньшие требования, чем полярные зимовки. К жестоким морозам и ветрам, обычным и для севера, здесь прибавляется довольно значительная высота над уровнем моря.
Жизнь на метеостанции в Алтын-Мазаре, конечно, намного легче. Метеостанцию окружают густые заросли ивняка и облепихи, ягодами которой мы часто лакомились.
Работники метеостанции устроили около нее небольшой водоем, в который отвели воду из реки. Водоем огорожен обломками разбившегося здесь в 1933 г. самолета. Купанием здесь я ежедневно завершал свою утреннюю «зарядку». Вода в водоеме до того холодная, что захватывает дыхание, и я, окунувшись, стремглав выскакивал на берег. Иван Федорович купался систематически и был уже натренирован. Он не вылезал из воды по нескольку минут.
Мне оставалось только позавидовать такой закалке.
Днем мы дружно помогали зимовщикам дооборудовать метеорологическую площадку. В частности, мы установили барограф, автоматически отмечающий колебания атмосферного давления в течение суток.
Мы познакомились с жителями кишлака. Здесь имеется колхоз, и его члены – горцы-таджики усердно трудятся на небольших полях, раскиданных по речной террасе и на конусах выносов. Не остается неиспользованным ни один клочок земли, пригодный для ячменя, гороха и других культур. Колхоз при помощи советского государства дал горным таджикам, впервые за всю многовековую историю этого трудолюбивого народа, возможность покончить с постоянной нищетой и голодом. Постепенно проникает сюда и культура. Между прочим, в этом отношении много сделали отряды Памирской экспедиции Академии наук СССР, группы альпинистов и работники метеорологической станции. Участники всех экспедиций, отправляющихся на ледник Федченко, неизменно останавливаются в Алтын-Мазаре.
26 августа с ледника вернулся караван. Наша радость опять омрачилась скудостью наших денежных ресурсов. Караванщики соглашались перебросить нас и наши грузы, что для них было дополнительной работой, только при условии, если мы купим им кутаса для питания, на что нам пришлось согласиться.
Занимаясь все лето трудным и опасным делом – переправой каравана через потоки Мук-су, караванщики очень скудно питаются. Я думаю, что это происходит не потому, что они не в состоянии обеспечить себя лучшим питанием, а просто, вероятно, меньше хлопот, если изо дня в день есть лепешки, запивая их водой.
В ожидании выхода каравана я не терял времени и обучался верховой езде. Первый раз в жизни мне пришлось сесть на лошадь. До сих пор я побаивался подходить к ней ближе, чем на три шага. Признаться, мне верховая езда не очень понравилась. Я и сейчас признаю езду только рысью. Вспоминая о галопе среди усеянной камнями долины, я всегда испытываю неприятные ощущения.
Наконец сегодня утром мы свернули свой лагерь и двинулись в путь.
