Глава 36. ЧЕРТОГ ПРОКЛЯТЫХ, АБАРРАХ
Стоя перед аркой, нелепый, нескладный сартан в слишком коротком черном облачении начал танец.
Он не мог пройти и десяти шагов, не споткнувшись, но сейчас ступал грациозно, медленно и плавно, плетя сложные фигуры танца. Лицо его было серьезным и торжественным, он весь был поглощен музыкой — он сопровождал свой танец медленным, печальным пением. Руки его чертили в воздухе руны, ноги повторяли тот же рисунок на полу. Эпло наблюдал за этим странным танцем, пока не осознал, что какая-то часть его существа очарована этой странной красотой.
— Как долго это продлится? — спросил он резко. Альфред не обратил на него ни малейшего внимания, но вскоре после того, как Эпло задал вопрос, пение и танец прекратились. Багровый огонь охранных рун потускнел, мигнул и угас вовсе. Альфред встряхнулся, глубоко вздохнул, словно вынырнул с большой глубины, взглянул на исчезающие руны и снова вздохнул — на этот раз тяжко и печально.
— Теперь мы можем войти, — вытирая пот со лба, проговорил он.
Они прошли под аркой безо всяких происшествий, хотя Эпло с трудом справился с внезапно возникшим нежеланием входить, а кожа у него неприятно зазудела.
«Если бы я был в Лабиринте, я бы внял предупреждению».
Он миновал арку последним; за ним трусил пес. Почти в тот же миг руны вспыхнули снова, их свет озарил туннель.
— Это остановит любого, кто последует за нами, или, по крайней мере, задержит их. Большинство сартанов забыло древнюю магию, но я не рискну сказать того же о Клейтусе…
Эпло умолк и нахмурился. С обратной стороны дверей по обе стороны от арки горели красным руны.
— Что это значит, сартан?
— Это другие руны, — опасливо и тихо ответил тот. — Рунная вязь с той стороны была создана для того, чтобы не позволять войти сюда. А эти руны, — он обернулся, вглядываясь во тьму, — призваны не выпускать что-то наружу.
Эпло устало прислонился к стене туннеля. Патрины не отличаются воображением и изобретательностью, но Эпло и не требовалось особо ни того ни другого, чтобы представить себе кошмарных монстров, быть может, обитающих в недрах этого мира.
«А у меня сейчас не хватит сил даже для того, чтобы справиться с разозленным домашним котом».
Он почувствовал на себе чей-то взгляд и быстро поднял глаза.
Лазар следил за ним. Мертвые глаза — пустые, пристальные, лишенные выражения. Но глаза духа- призрака, временами выглядывавшие из этих мертвых зрачков, смотрели внимательно, и было в них яростное безумие.
Бледная улыбка скользнула по голубоватым губам лазара.
— К чему бороться? Ничто не спасет вас. В конце концов вы придете к нам. . Страх впился во внутренности Эпло — не тот страх смерти, который появляется на поле боя и наделяет человека невероятной силой, выносливостью, заставляет не замечать ран. Нет, это был страх, подобный страху ребенка перед темнотой: страх перед неведомым, обессиливающий страх перед тем, чего он не знал, а не зная, не мог и управлять этим.
Пес, ощутив угрозу, зарычал, вздыбил шерсть на загривке и встал между лазаром и своим хозяином. Джера опустила глаза, и чары ее пугающего взгляда мгновенно рассеялись. Альфред «шел вниз по коридору, тихо бормоча про себя руны; голубая рунная вязь снова вела их вперед. Кадавр принца Эдмунда следовал за ним. Его призрак снова отделился от тела и витал теперь за спиной кадавра, словно разорванный шелковый шарф.
Потрясенный Эпло остался сидеть, прислонившись к стене, пытаясь прийти в себя, пока свет рун не померк. Голос, раздавшийся из темноты, заставил патрина вздрогнуть. Эпло мгновенно оказался на ногах.
— Как вы думаете, все мертвые нас так ненавидят? Голос — измученный, тихий, полный невыразимой боли — принадлежал Джонатану.
Все это время Эпло не обращал внимания на герцога, не знал о том, что тот рядом. В Лабиринте подобная небрежность стоила бы патрину жизни! Проклиная на чем свет стоит себя, туннель, яд и Альфреда, Эпло проклял заодно еще и Джонатана, потом схватил за локоть злосчастного герцога и потащил его за собой по коридору.
Туннель был широким, сухим, воздуха хватало. Каменный пол покрывал толстый слой пыли: никаких следов — ни ног, ни когтистых лап, ни извилистых следов, которые оставляют, проползая, змеи и драконы… Ни одна руна не была сколота или стерта, указывающие путь знаки сияли ярко, уверенно ведя их к неведомой цели.
Эпло прислушивался, вглядывался, вдыхал воздух, пробуя его на вкус, принюхивался. Он пристально следил за рунами на своей коже, за всем, что могло предупредить его о надвигающейся опасности.
Ничего.
Все было спокойно.
Если бы это не звучало так странно, он сказал бы, что даже в воздухе тут были разлиты покой и мир. Ощущение это было необъяснимым, не имело под собой основания, а потому только злило Эпло.
Впереди не было опасности, но он ясно чувствовал погоню позади.
Туннель вел прямо вперед, безо всяких поворотов и ответвлений. Они прошли несколько арок, но ни над одной не было охранных рун, как над первой. И тут внезапно путеводные руны оборвались, словно впереди была глухая стена.
Как увидел Эпло, поравнявшись с Альфредом, именно так оно и было.
Черная гладкая стена возвышалась перед ними; на ее поверхности виднелись еле различимые знаки.
Руны, руны сартанов, понял Эпло, приглядевшись к ним повнимательнее. Но в рунах этих было что-то странное даже для него.
— Как странно! — пробормотал Альфред, вперившись взглядом в стену.
— Что? — спросил Эпло. Нервы его были напряжены до предела и напоминали натянутые струны, готовые оборваться в любой момент. — Пес, следи, — приказал он, жестом отправив пса охранять коридор, по которому они пришли. — Что странно? Это что, тупик?
— О нет. Здесь есть дверь…
— Ты можешь ее открыть?
— Да, конечно. Даже ребенок мог бы ее открыть.
— Тогда давай найдем ребенка, и пусть он ее откроет! — язвительно и нетерпеливо бросил Эпло.
Альфред смотрел на стену с интересом, словно на любопытную рукопись в библиотеке.
— Рунная вязь здесь очень несложная, какая бывает на дверях спальни в доме, но…
— Но — что? — Эпло с трудом подавлял в себе желание свернуть тощую шею сартана. — Кончай болтать попусту!
— Здесь две рунные цепочки, — Альфред показал пальцем. — Разумеется, ты это видишь.
Да, Эпло видел это и понял, что именно эта странность его и поразила с самого начала.
— Две рунные цепочки, — продолжал Альфред, разговаривая скорее сам с собой, чем с Эпло. — Одна из них появилась позже… много позже, сказал бы я… и она начертана на более старой.
Сартан наморщил высокий выпуклый лоб, седые брови сошлись над переносицей в раздумье.
Пес пролаял один раз, явно о чем-то предупреждая.
— Можешь ты открыть эту проклятую дверь? — повторил Эпло, сжав зубы и стиснув кулаки, пытаясь совладать с собой.
Альфред рассеянно кивнул.
— Так сделай же это. — очень тихо проговорил Эпло, хотя ему хотелось заорать во всю мощь легких.
Альфред обернулся к патрину с чрезвычайно несчастным видом:
— Я не уверен, что должен это делать.
— Ты не уверен, что должен?.. — Эпло потрясенно уставился на него. — Почему? Что, на этой двери написано что-то настолько потрясающее? Еще какие-нибудь охранные руны?
