Потом я огляделся еще раз. Или, возможно, это все-таки не самая удачная идея. Почему-то глубокий бассейн выглядел не слишком приветливо.
Я как можно быстрее закончил все дела с бассейном и вернулся в гостиную. Лиз все еще вытирала пыль. Том тоже еще искал корм для рыб или — что более вероятно — сачковал.
Около оранжереи Ришель не было видно — дверца, закрывавшая панель с выключателями открыта. Я вошел в оранжерею. Там было тепло и влажно. В другом конце Ришель сидела в пластиковом кресле в окружении растений и читала журнал.
— Ришель, что ты делаешь? — спросил я.
Она только передернула плечами.
— Ты уже полила? — Я огляделся. На мой взгляд, еще нет.
— Нет еще, — томно ответила она, — Я включила систему, осталось только нажать на кнопку. Через минуту полью. Только дочитаю. Здесь так хорошо, тепло. Еще полно времени.
Лиз вытирала пыль с кофейного столика. То есть когда я подошел к ней, в руке у нее была тряпка для пыли, но на самом деле она рассматривала карточку, которая стояла перед вазой с красными розами.
— Ты читаешь по-гречески, — сказала она. — Что здесь написано?
— «Счастливого четверга, любимая».
Лиз удивилась.
— Это старая история, — объяснил я. — Мистер Терзис каждую неделю приносит своей жене цветы. Когда они только поженились, он получал зарплату по четвергам и покупал ей цветы. Даже когда они едва сводили концы с концами, он всегда приносил цветы. И до сих пор так делает.
— Каждый четверг он приносит ей цветы. — Глаза Лиз блестели, ее взгляд увлажнился. — После стольких лет? Как романтично! Разве это не прекрасно!
— Прекрасно для продавца цветов, — сказал я. — Мистер Терзис, вероятно, держит ее в курсе дел. Лично я на месте миссис Терзис предпочел бы деньги.
— Хочу сказать тебе, Ник, что однажды ты станешь действительно чудовищным мужем. — Лиз повернулась ко мне спиной и стала стирать пыль с вазы.
Глава IX
ПТИЧЬИ МОЗГИ
Элмо в клетке беседовал с попугаем.
— Привет, Кокки, — сказал он.
— Привет, Кокки, — ответил попугай.
— Привет, Кокки, — не унимался Элмо.
— Привет, Кокки, — это попугай.
— Привет, Кокки, — еще раз сказал Элмо.
Интересно, сколько это будет продолжаться.
Элмо услышал мои шаги и обернулся.
— Привет, Кокки, — твердил попугай.
— Почему он это делает? — спросил у меня Элмо.
— Почему делает что?
— Почему он повторяет, что говорю я? Я серьезно. Я повторяю «Привет, Кокки» снова, снова и снова, и он отвечает.
— Элмо, так делают попугаи, — терпеливо ответил я. Откуда свалился этот парень?
— Да, но почему? Я никогда прежде не задумывался, почему они это делают?
К несчастью, у Элмо был серьезный (давайте будем честными) недостаток — занудство.
— Ну не знаю я, Элмо. Может, они просто вежливые. Если ты тут закончил, не хочешь помочь Лиз вытирать пыль?
— Конечно.
Когда мы проходили мимо оранжереи, я увидел, что Ришель все еще сидит и читает тот же журнал. Я заглянул в оранжерею и позвал ее.
— Ришель, надеюсь, ты не рассчитываешь получить плату за то, что просто сидишь здесь.
— О да! — лениво произнесла она. — Сейчас приду!
Я закрыл дверь и прислонился к стеклу, Элмо маячил у меня сзади. Я сосчитал до десяти. Это было действительно глупо. Раздражающая глупость. О чем бы ни думали миссис Терзис и моя мама, собрав всю «Великолепную шестерку» в этом доме, это оказалось невероятно неэффективно.
Я наблюдал за Лиз, которая медленно взбивала вышитую подушку около бассейна с фонтаном. Обычно она не тратила времени даром. Но эта работа вдохновила и ее.
Лучше бы я сам взялся за эту работу — или только с кем-нибудь одним. Тут не хватало работы для шестерых. У нас было слишком много времени, вот мы и сачковали. Должно было случиться что-то ужасное. Я чувствовал это.
Словно по сигналу, в ответ на мои мысли со стороны кухни донесся нарастающий шум. Лиз, взвизгнув, подскочила и уронила подушку в бассейн. Она плавно опустилась на дно.
— Эй! — в панике крикнул я. — Лиз!
— Что это за шум? — испуганно спросил Элмо.
— Мусоросборник, — невнятно пробормотал я, наблюдая, как Лиз вылавливает подушку. — Мойстен не удержался, чтобы не влезть в помойку. — Я повысил голос: — Том, выключи!
Потом одновременно произошло несколько вещей.
Шум вдруг сменился приглушенным ревом, слившимся со странным бульканьем и треском. Лиз побежала на кухню, бросив подушку мокнуть. Элмо схватил меня за руку. Я шарахнулся от него. И нечаянно врезался лбом в кнопку, включающую поливное устройство.
За стеклом немедленно разразился настоящий ливень. Все, что было по ту сторону стекла, скрылось за пеленой дождя. Ришель тоже. Ее не было видно, зато слышно. Отвлек шум. Металлическая дверца захлопнулась на контрольной панели поливной системы. Я подцепил ее, но она не поддавалась.
— Ник! — завопила из кухни Лиз. — Ой, Ник, скорее. Скорее! Том…
Когда я это услышал, меня охватила паника. Я оставил Элмо, который неуклюже возился с панелью, и кинулся на крик. Ришель какое-то время не утонет, а на кухне ситуация, похоже, накалилась.
Я проскочил через арку в столовую и оттуда посмотрел в сторону кухни. С минуту я не мог разобрать, что же там. Думаю, я просто не поверил своим глазам. Не поверил, что кто-то мог быть настолько глуп.
Том склонился над мусорным контейнером. А точнее, над ямой для сброса мусора. Он выглядел не очень счастливым. Его лицо было ярко-красным. Глаза моргали. Руками он хватался за горло. Один конец шарфа исчез в устройстве, сбрасывающем мусор. Другой, обмотанный вокруг шеи, душил его. Он не мог развязать его. Лицо оказалось прямо над контейнером, и Том не мог дотянуться до другого конца шарфа, закинутого на спину. И с каждой секундой шарф все сильнее затягивался вокруг горла.
Мусорный контейнер с грохотом затягивал полосатый шарф. Для машины шарф немногим отличался от картофельных очисток и рваных пакетов из-под чипсов. Еще несколько минут, и Тома затянет так же, как его шарф.
Лиз с криками суетилась рядом, пытаясь размотать шарф, чтобы дать возможность Тому глотнуть воздух. Но бесполезно. Он так сильно бился и метался, и шарф так перекрутился, что она ничего не могла сделать.
— Лиз! Выключатель! Выключи! — крикнул я.
Она в панике осмотрелась. Я бросился из столовой в кухню, скатившись по пологой ступени и чуть не упав к рыбам в бассейн. Подскочил к контейнеру и нажал на кнопку мусоросборника. Шум немедленно стих.
Тишина казалась оглушающей.
Том с трудом поднялся и застонал.
— Стой спокойно, ты, идиот! — выдавил я сквозь стиснутые зубы. Я держал его, пока Лиз, дрожа как
