Дорогой рот у локи не закрывался. Держась поближе к Диане, она болтала без умолку. Бедняжку звали Така, Така из племени Синебрюхов – это название род получил за синеватый оттенок чешуек. Кривого Бадди она знала с детства – он был оранговым боссом в этом районе. Когда-то он захватил часть племени и заставил локов работать на своих плантациях. С утра до ночи собирали несчастные ящерицы по каплям наркотическую смолу, а если они не приносили требуемую норму, то их ждали хлысты – электрические разрядники надсмотрщиков. Така была самой молодой среди пленников, ей никак не удавалось собрать столько оранга, чтобы хозяева были довольны, поэтому ее часто били по кончику хвоста. Так и забили бы насмерть, если бы хозяйственный Бадди не отправил Таку на черную работу в «Сухую глотку» – не так уж много оставалось локов, чтобы ими разбрасываться. В прежние времена Кривой лично истребил не один десяток локов, но больше, чем убивать, он любил деньги, а деньги любили счет.
Алекс слушал ее с болью в сердце: ничто не меняется в этом мире. Все так же преследуют самых беззащитных и незлобивых. Такие, как он, штурмовики жертвуют жизнью, отвоевывая новый кусочек космоса где-нибудь на окраине Вселенной, а тут, на маленькой прекрасной планете в паре дней полета от Межгалактического Сената криминальный сброд уничтожает аборигенов. Интересно было бы поглядеть на отчеты местного правительства, там наверняка все превосходно: промышленность процветает, нивы тучнеют, народ благоденствует, оранг – грязная выдумка журналистов. Если к такому докладу приложить изрядный взнос в фонд «Мирный космос», то можно ни о чем не беспокоиться: чем больше сумма, тем спокойнее на душе у сенаторов за состояние планеты.
Така оборвала его мысли, предложив Алексу попробовать диковинный плод с лианы. В лесу она чувствовала себя как дома, ловко пробиралась сквозь густую сеть лиан, прихватывая на ходу для своих спутников что повкуснее.
Така остановилась около низкорослого ярко-желтого дерева и стала объедать толстые маслянистые стручки.
– Это и есть оранг, – сказал Тим. – Значит, плантация где-то поблизости.
– Да, она совсем рядом, – подтвердила Така. – Но не надо ее обходить.
– Самим лезть на дула? – удивился Тим. Алекс подошел к локе и внимательно посмотрел ей в глаза. Така отвела взгляд.
– Я знаю, – тихо сказала она, – вы хотите поскорее улететь. Но ведь мы… Мы же умрем в рабстве… Все синебрюхи умрут…
– Ты хочешь, чтобы мы помогли вам бежать? Так ведь? – спросил Полянски. – Я знал, что ты попросишь об этом.
Из глаз Таки потекли слезы. В поисках поддержки она повернулась к Диане. Та достала платок.
– Ну что ты, маленькая, – сказала Диана, стирая слезы с чешуйчатой морды. – Конечно, мы поможем. Зачем так плакать, глазки опухнут, станешь некрасивая.
Алекс с Тимом переглянулись и почти одновременно вздохнули.
Плантация оранга была обнесена по периметру колючей проволокой под током, напряжения которого вполне хватило бы, чтобы убить любого лока. На пустыре стояли бараки синебрюхов, чуть поодаль, рядом с огороженным пространством плантации виднелся дом на сваях, выстроенный для надсмотрщиков. Алекс разглядел склады, небольшой ангар и припаркованный рядом с ним аэрокар в тропическом варианте. Плантация, казалось, вымерла – нигде не было видно ни души, только в одном из окон дома чуть брезжил свет.
– Почему так тихо? – спросил Алекс.
– Не знаю, – недоуменно ответила Така. – Вообще-то нас заставляют работать до ночи.
Полянски вытащил вибронож и кончиком лезвия прикоснулся к проволоке.
– Ток выключен, – констатировал он.
– Похоже на ловушку, – покачав головой, сказала Диана.
– Может быть, у них сегодня выходной? – предположил Тим.
– Точно, – поддержала его Диана, – в честь твоего выигрыша Кривой Бадди выдал всем по двойной порции мороженого и отправил по домам.
– Начнем, пожалуй, – Алекс взмахнул клинком, освобождая проход.
Отряд исчез в зарослях оранга, только слабое колыхание стручков выдавало их передвижение. Подойдя вплотную к жилой зоне, они разделились: Алекс пошел к дому на сваях, Така и Тим отправились к баракам, Диана расположилась в засаде у кара.
Алекс промелькнул серой тенью, прижался к стене у окна. Держа пистолет обеими руками, он осторожно заглянул в щель жалюзи. Под потолком комнаты горела лампа, освещая стол, заставленный пустыми бутылками и консервными банками. Вдоль стены стояли двухъярусные кровати, застеленные грубыми солдатскими одеялами. Алекс перебежал к входу и, тихо поднявшись по ступенькам, встал сбоку от двери.
Внезапно со стороны бараков донесся металлический лязг и топот множества ног.
Внутри дома что-то завозилось, послышались шаги. Алекс подождал, когда они приблизятся, достал гранату и ею, как пасхальным яичком, постучал в дверь.
– Кто еще? – спросил глухой голос.
– Семихвостый Лок, – крикнул Полянски, вышибая дверь ногой.
Перед ним мелькнула исказившаяся физиономия Кривого Бадди и застывшие фигуры надсмотрщиков с оружием у него за спиной.
– Так я и знал… – начал было Кривой, но конца фразы Алекс не услышал.
Брошенная им световая граната полыхнула ослепительным заревом. Кинув ей вслед для верности баллон с парализатором, Алекс перескочил через перила. Парализатор, впрочем, оказался уже лишним – дом сотряс сильнейший взрыв: очевидно, кто-то из надсмотрщиков держал в руках осколочную гранату, снятую с предохранителя.
Двор быстро наполнялся локами, в толпе которых Алекс не сразу заметил Тима и Диану.
Вдруг в воздухе раздалось низкое протяжное гудение. Откуда-то из-за бараков поднялись один за другим несколько каров. Яркий свет залил всю плантацию. Машины шарили лучами прожекторов по толпе, открывая бешеный пулеметный огонь по наиболее высоким фигурам, явно в поисках определенной цели. Локи побежали в разные стороны, сбивая друг друга и падая под пулями. Длинные хвостатые тени метались среди содрогающихся в агонии тел, превращая все в рычащий, визжащий кровавый ночной кошмар.
Полянски выхватил второй пистолет и открыл ответную стрельбу с двух рук. Погасли несколько прожекторов – вот все, чего он добился. Пули с воем рикошетили от бронированных днищ каров.
Обезумевшая толпа локов повалила ворота и хлынула в спасительные джунгли. Кары кружили над ними, отсекая заградительным огнем путь, огненными бичами загоняя обратно в бараки.
Алекс бросился к дому на сваях, вихрем взбежал по ступеням в комнату, застланную плавающим слоистым дымом. Среди оглушенных тел он нашел то, что искал – ручную реактивную установку с барабаном, полным игольчатых ракет.
С крыльца дома хлестнула крылатая молния. Еще не успев взорваться, она прошила борт кара насквозь. Машина рухнула на пустые бараки и рванула с громовым раскатом. По воздуху, медленно кружась, полетели горящие обломки крыши и стен.
Полянски издал ликующий крик, оскалив зубы в судорожной гримасе, и тут же послал целый веер ракет, каждая из которых нашла свою цель. В черном небе вспыхнул мрачный фейерверк, расчерченный пучком тающего серпантина.
Бросив оружие, Алекс, пошатываясь, сошел со ступеней. Резкая боль в висках почти ослепила его на несколько мгновений – давали о себе знать старые раны. Он вдруг вспомнил, что находится в отпуске, и усмехнулся. Сейчас Алекс чувствовал себя совершенно опустошенным.
Кто-то дернул его за рукав. Он обернулся – позади него стояла лока, беззвучно разевая мелкозубую пасть. Она отвела его к куче расстрелянных ящериц, придавленных горящими обломками. Не чувствуя боли от ожогов на руках, он стал разбирать этот курган. Наконец, показалась человеческая нога в дымящемся ботинке. Алекс потянул за нее – нога дернулась, и голос Тима пробурчал:
– Нельзя ли поосторожнее.
Орби выбрался наружу и со стоном схватился за плечо:
– У меня вывихнута рука и, кажется, сломано несколько ребер, зато твоя Диана цела.
