— Да, скрывать свои чувства очень вредно для здоровья, — авторитетно вставила Ришель.
— Ну уж тебя-то в этом никто не обвинит, — съязвил Том. — Ты очень усердно заботишься о своем душевном здоровье.
Ришель колебалась, пытаясь сообразить — оскорбление это или комплимент.
— Ладно, пора подводить итоги, — поспешно сказала Лиз. — Так что мы имеем, Ник?
Тот заглянул в свой блокнот.
— Вот что к этому моменту мы знаем о жертвах. Они:
1. Люди, которых анонимщик знает.
2. Люди, чьи адреса ему известны.
3. Люди, как правило, счастливые и самодовольные.
— А что насчет самого анонимщика? — спросил я.
— Что касается анонимщика, то мы знаем, что он:
1. Кто-то, умеющий печатать на машинке.
2. Кто-то, живущий уединенно.
3. Кто-то, знающий все жертвы.
4. Кто-то, знающий адреса жертв.
5. Возможно, кто-то одинокий и ранимый, но чувствующий себя важной персоной.
— Никуда не годится, — ехидно сказав Том. — Согласно последнему пункту, это вполне может быть Ришель.
Ришель обернулась к нему. Она еще раньше достала из конверта свои глазные упражнения и теперь вращала глазами из стороны в сторону. Это выглядело немного комично, но она относилась к упражнениям очень серьезно.
Том присел перед ней и начал тоже вращать глазами, чтобы рассмешить ее. Но она не обращала не него внимания.
— Оставь ее в покое, Том, — строго сказала Лиз. — Не приставай! Послушайте, давайте еще раз просмотрим эти письма...
Я уже просмотрел. И у меня возникла мысль.
Я открыл рот, чтобы кое-что сообщить остальным, — и снова закрыл его. Что-то было немножко не так.
Я стоял, глядя на нашу компанию. Лиз и Том тихонько перебранивались, Санни вытягивала ноги, упираясь в стол, Ник глядел в блокнот, а Ришель теперь поднимала и опускала глаза. Они по-прежнему не видели пути к разгадке. Но чем дольше я думал об этом, тем больше был уверен, что знаю ответ. Только сначала нужно было кое-что проверить.
Когда на следующее утро я пришел в школу, там все бурлило. Ребята собирались группами и что-то взволнованно обсуждали. Было видно, что произошло нечто необычайное.
Я втиснулся в группу, окружавшую Кэрол Бакстер. Кэрол — прирожденная сплетница. Она знает все, что происходит в рейвенхиллской средней школе, и, более того, обожает делиться информацией. Я всегда считал, что это — надежный источник.
— Хорошо, что она в конце концов остается, — говорил один из ребят. — Но что это за история с анонимными письмами?
Я, конечно, навострил уши.
Кэрол огляделась, чтобы убедиться, что полностью завладела вниманием слушателей. Затем слегка наклонилась вперед.
— По-видимому, Эдейр получила анонимное письмо, — приглушенно сказала она. — От кого-то, кто знал про этот скандал. Вот почему она подала заявление об уходе — боялась, что анонимщик заговорит. Но теперь по каким-то причинам изменила решение, опередила анонимщика и сама все рассказала.
— Какой скандал, какой скандал? — энергично залопотала Дебби Брей.
Кэрол склонилась еще ниже. Весь кружок наклонился вместе с ней.
— Ну, я слышала, — сказал она, как можно дольше держа слушателей в напряженном ожидании, — что Эдейр однажды совершила наезд и скрылась.
— Мисс Эдейр? — удивился Уолтер Лью. — Не верю!
— Но это правда! — настаивала Кэрол. — Я слышала, как старый Лемон рассказывал об этом Стаггерсу десять минут назад в математическом кабинете. Это было уже давно. До того, как Эдейр приехала в Рейвен-Хилл. Тогда она только что окончила колледж и преподавала в маленьком городке. Однажды в субботу вечером она была на большой свадьбе, а когда возвращалась домой, сбила велосипедиста. Она испугалась и удрала.
— О-ой! — выдохнула Дебби. — Наезд и бегство! За это в тюрьму сажают!
Кэрол кивнула.
— Ну да, но, как сказал Лемон, Эдейр той же ночью одумалась, пошла в полицейский участок и во всем призналась. К счастью, тот парень почти не пострадал, и ее отпустили под залог хорошего поведения. Но Лемон сказал, что она до сих пор чувствовала свою вину и боялась, что жители Рейвен-Хилла узнают об этом.
— Ничего удивительного, — сказала Дебби, тряхнув головой. — Пострадал парень или нет — все равно это наезд и бегство.
— Но она в конце концов вернулась и призналась, — возразил Уолтер. — Это требует мужества.
Тут все стали спорить, была ли мисс Эдейр трусихой, потому что удрала, или очень храброй, потому что вернулась и призналась. Я с трудом пробрался сквозь толпу и заметил Лиз, которая махала мне рукой. Я подошел к ней.
— Слышал? — сразу спросила она.
Я кивнул.
— Ну, разве это не здорово? — сказала Лиз. — Я имею в виду, что мисс Эдейр решилась рассказать. Теперь у нее больше нет секретов, и ей не надо бояться анонимных писем. Анонимщик не сможет повредить ей, хоть бы из кожи вон вылез. И она не уедет из Рейвен-Хилла. Это замечательно!
Подошли, улыбаясь, Санни и Том.
— Слышали? — спросили они хором.
Они вспомнили, как мы заставили мисс Эдейр поговорить с нами. Все были уверены, что именно та беседа убедила ее, что лучше сказать правду, чем удрать.
— И она, наверное, поняла, что мы действительно заботимся о ней, — сказала Лиз. — Это должно было помочь. Даже Ришель была мила с ней.
— Кстати, — сухо сказала Санни, — будь я мисс Эдейр, я бы обошлась без ее советов. Иногда Ришель просто...
Я отключился. Я думал о других жертвах Ядовитого Пера. Мисс Эдейр, может, и удалось выскочить из его капкана. Но им-то не удалось! А мы обнаружили лишь немногих из них, я был в этом уверен. Потому что все мы знали, что Рейвен-Хилл был полон отчаявшихся людей, убежденных, что им предстоят ужасные неприятности. Из-за Ока.
Наши, похоже, забыли об этой стороне загадки. Но я не забыл. Наступали выходные. В понедельник на папин стол ляжет очередная колонка Ока, и нам придется решать — печатать ее или нет. До тех пор надо было все разложить по полочкам.
После школы компания встретилась у ворот.
— Как насчет кино? — предложил Том. — Я уже достаточно поработал, спасибо миссис Дриск-Хэскелл и доставке газеты. Меня прямо распирает от денег.
— Прибереги свое богатство на черный день, — съязвила Лиз. — Отложи его на высшее образование
