На самой вершине перевала скрежетал гусеницами бульдозер, засыпая воронку от бомбы. Каждый раз, когда нож машины загребал очередную порцию земли, из-под нее вырывалось пламя. Бомба была фосфорной и поэтому то тут, то там еще вырывался зеленоватый огонь. Однако водитель продолжал упрямо заполнять глубокую яму.
Ту ночь, после похорон Тхюи, я долго не забуду. Люди в роте замолкли. Разговаривали мало и только шепотом. Девушки расселись группами и при желтоватом свете фонарей мостили дорогу. Слышался стук молотков по камню и деревянных колотушек, забивавших сваи. Командир роты, который днем обычно находился у каменотесов, на ночь тоже пришел на перевал. Он переходил от одного отделения к другому и с мотыгой или молотком в руке работал вместе со всеми.
Политрук был с первым отделением и сидел на том месте, где обычно работала Тхюи. Наши слесари Бинь и Кхоанг, раньше обычного закончив ремонт инструмента, тоже пришли сюда, чтобы помочь третьему взводу. Они разгружали камень и разносили его работницам. Каждый старался работать как можно лучше, чтобы выполнить норму погибшей и тем самым отомстить за нее врагу.
За эту ночь рота приблизилась к родному Южному Вьетнаму еще почти на триста метров. О, теперь я хорошо знаю цену каждого метра дороги, идущей через реки и перевалы к фронту.
5
Холодный дождь идет уже несколько дней подряд. Ночью луна теряется за густыми серыми тучами. Днем изредка появляется солнце, но греет оно робко, как глубокой осенью. Вот и сегодня к вечеру небо снова потемнело, стало душно. По всему чувствовалось, что скоро опять начнется дождь. По нашим подсчетам, мы закончим работу здесь примерно через четыре дня, хотя по плану у нас еще имелась целая неделя. Каждый посматривал на небо и говорил, что надо бы дождю подождать несколько деньков.
Вечером разразился сильнейший ливень. Сначала послышался предгрозовой шум в джунглях, затем на землю упало несколько тяжелых капель, и вдруг потоки воды обрушились на наши бараки и палатки. Ветер захлестывал воду прямо в помещение. Мы вынуждены были собрать все наши пожитки и спрятать их в более сухой угол, прикрыв прорезиненной тканью. Политрук обеспокоенно заметил:
— Да, рано в этом году наступил сезон дождей. Банг, со своим большим опытом жизни в джунглях, заявил:
— Здесь обычно через два года на третий наступает ранний сезон дождей, как, например, в этом году. Но этот дождь скоро перестанет. А вот уж на следующей неделе будет лить без удержу. И к этому времени нам надо все закончить.
Все командиры взводов и отделений и политруки отправились к командиру роты на совещание. Ветер рвал плащи и накидки. Матерчатая обувь моментально промокала насквозь.
Командир роты объяснил собравшимся задачу:
— Начался дождь, и мы вроде бы можем отдыхать. Но надо помнить, что через несколько дней мы должны закончить все работы на дороге. Надо использовать это время, потому что дальше ливни будут еще сильнее. Кроме того, сегодня ночью через перевал должна пройти колонна автомашин, везущая грузы на фронт. Поэтому всем нужно выйти на дорогу для борьбы с грязевыми потоками. Командование роты надеется, что наши бойцы преодолеют трудности и полностью выполнят поставленную перед нами задачу. Давайте все выйдем на работу, невзирая на дождь и ветер.
Услышав о том, что скоро здесь пройдет колонна автомашин, участники совещания в приподнятом настроении разошлись по своим подразделениям. Не собрала заседание комитета СТМ в одном углу склада, а Тан беседовал с группарторгами в другом. Они готовили людей к ночной работе.
Было уже совсем темно, когда мы выступили. Дождь стал совсем редким, но ветер дул все так же резко и порывисто. Джунгли сердито ревели и шумели листвой. С гор шумно сбегала вода. Бойцы вытянулись длинной шеренгой, молча шагая друг да другом. Потом кто-то запел. Я чувствовал, как молодею рядом с этими юношами и девушками, что мне тоже только двадцать лет…
Участок дороги на перевале, где надо было принять меры против возможного грязевого потока, составлял около трехсот метров и проходил в седловине между двух горных вершин. Здесь было очень много воронок от бомб. и снарядов. Некоторые из них были засыпаны давно, другие недавно, а третьи только появились. Вся рота разделилась на группы и отправилась рубить деревья, сучья, носить камни и укладывать их на дорогу. Третий взвод в соответствии с планом продолжал мостить дорогу деревянными чурками. Люди работали почти на ощупь при мрачно-сером свете свинцового неба. Только изредка на мгновение зажигали фонарь и тут же гасили. Среди ударов топоров, рубивших деревья, грохота падающих камней и чавкания грязи то и дело раздавались веселые шутки, смех.
Иногда в короткой вспышке фонаря можно было увидеть выхваченную из темноты тень человека, склонившегося, чтобы убрать пиявки, которые после дождя выползают из своих укрытий. Те, кто заготавливали лес, не знали, куда деваться от этих тварей, заползавших за шиворот и присасывающихся к шее.
Десять автомашин ЗИЛ с тяжелым грузом для фронта прибыли на перевал ровно в полночь. Услышав натужный рокот моторов, а затем увидев едва заметный свет фар, люди встали по обеим сторонам дороги и громко приветствовали проезжавших.
— Есть тут кто из Ки-Аня? А из Тхать-Ха? — раздавались голоса.
А шоферы открывали дверцы кабин и весело спрашивали:
— Девушки, а много среди вас незамужних?
— Мы все добровольно вступили в отряды самообороны против мужчин! — слышалось в ответ.
Тяжелые ЗИЛы один за другим проходили опасный участок. Вдруг шофер, ехавший на последней машине, громко крикнул:
— Вы не из семнадцатой ли роты?!
Он остановился не выключая мотора. Парни и девушки сразу же окружили его и засыпали вопросами. Многие узнали водителя. Знакомство состоялось однажды ночью в дождливый сезон прошлого года, когда рота ремонтировала дорогу в другом районе.
— По каким дорогам ты ездил после этого?
— Все время вожу грузы на фронт. А вы, как закончите здесь, пойдете по домам?
— Нет, мы пойдем строить новые дороги для фронта. Шофер, трогаясь в путь, крикнул:
— Тогда до встречи на новой дороге…
Он повел машину между двумя рядами поднятых рук, увозя с собой тепло сердец строителей, открывающих дорогу к победе…
Нгуен Ехай
НА ОСТРОВЕ ТРАВ
Стоя на песчаной косе и всматриваясь в даль, я с трудом различал зеленоватую скалу, вздымавшуюся над поверхностью моря у самого горизонта. Это и был Кон-Ко, остров Трав. Перед моими глазами среди безбрежного моря возник прославленный остров-крепость. Я потратил десять дней, чтобы добраться до этой песчаной косы, и вот долгожданный остров выплыл передо мной. Просто не верилось, что он уже так близко, что, приглядевшись, можно рассмотреть его очертания: сначала высокий выступ, мягко спускающийся вниз, потом ровная горизонтальная поверхность и еще один выступ, немного пониже. А дальше — узкая белая полоска каменистого берега.
Отсюда видно, как над выступами, исчезая, клубятся черные дымки, а монотонный шум морского прибоя время от времени разрезается свистом падающих бомб. По ночам Кон-Ко обстреливают вражеские корабли.
