2006 г.'
Он перечел написанное и задумался, подыскивая правильную формулировку. И в этот момент зазвонил телефон.
Малаганов вздрогнул. Он знал, кто может ему звонить сюда так поздно, — на часах было уже около десяти. Знал — и не хотел говорить с этим человеком. Но он не стал поддаваться малодушию и снял трубку.
— Аркадий Евгеньевич? — раздался бодрый голос. — А я был уверен, что вас застану. Не жалеете вы себя.
— Слушаю, Адольф Иванович, — обреченно ответил Малаганов.
— Ну что, докладываю. Встретился с вашими 'случайными'. Славные барышни. Им просто не повезло! Про остальных они ничего не знают, к сожалению, но хотя бы эти под контролем. Так что благодарю за службу.
Малаганов поморщился. Именно из-за этих двух женщин он не хотел сейчас разговаривать с Шелестом. Несколько часов назад он сообщил в Организацию о назначенной встрече. Долго колебался, хотел идти сам — а потом все-таки позвонил. Так полагалось. Так требовала Организация. Но было в этом что-то неправильное, противное, даже гнусное… Он хотел спросить, как Организация поступит с теми 'случайными', которых ей удалось обнаружить, но не решился.
— Но я, собственно, вот по какому поводу, — прервал его угрызения Шелест. — Нам так и не удалось поговорить. Вы понимаете, что происходит? У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, как… все случилось?
— А у вас? — осторожно осведомился Малаганов.
— Альтернативный Монитор, — коротко ответил Шелест. — Эти суки все-таки его сделали.
— Да-да. Если допустить, что произошло вмешательство в механизм Сбоя… Всех последствий нам сейчас просто не предсказать. Но я вижу закономерность… Своего рода маятник… Эффект маятника. Я занимаюсь этим, но пока еще мало данных…
— Эффект маятника? — оживился Шелест. — Хорошо звучит. А может, эффект Малаганова? А, Аркадий Евгеньевич? Как вы на это смотрите?
— Думаю, такая честь преждевременна, — сухо буркнул Малаганов.
— Пожалуй, пожалуй. Но вы можете сказать — без всякой ответственности, просто навскидку, — как нам этот маятник остановить? Вы же наверняка думали над этим.
Думал? Мягко сказано… Малаганов терзался этим вопросом. Ему все время казалось, что решение очень простое и оно очень близко. Но открытия не делаются за пару дней. Открытия вынашиваются долго, как ребенок. Впрочем, несколько сумасшедших идей у него было наготове.
— Надо искусственно вызвать новый Сбой, — выдал он одну из них. Потом предложил другое: — Или блокировать АМ.
И в этот момент какой-то маленький, но очень громкоголосый гений в его голове завопил: 'Yes! Yes! Эврика!' Малаганова прошиб пот. Неужели все так просто?
— Ну-ну, — откликнулся Шелест без особого энтузиазма, и гений смущенно замолк. — Да я все понимаю, Аркадий Евгеньевич, какой с вас спрос? Еще и недели не прошло. Еще не все пришли в себя. Две Реальности сразу, кто бы мог подумать…
— Адольф Иванович, — решился наконец Малаганов. — А что будет с моими 'случайными'?
— Не задавайтесь этим вопросом, — тон Шелеста переменился. — С ними все будет в порядке, — отрезал он и отключился.
— Хамло, — бросил Малаганов в пищавшую трубку. Потом усмехнулся. Подумать только… На дворе XXI век, а старые предрассудки неистребимы. Они по-прежнему воспитываются в семьях и даже преумножаются…
Майор Шелест говорил с ним, как с неравным. Конечно, службисты всегда допускали покровительственный тон в адрес интеллигенции. Но сейчас дело было не в этом. Точнее, не только в этом. Просто он, Малаганов, для Организации — человек третьего сорта. И все потому, что его предок, тот самый Авксентий Безобразов, был 'дельта' — то есть 'случайный'. Видать, мальчишка, с которым он полез в склеп, обладал Свойствами, сам о том не подозревая. Так бывает. Авксентий 'заразился' от него.
А Шелест говорил пренебрежительно, потому что он — 'гамма'. Это значит, что у него в роду не было 'случайных'. Первый в роду обладатель Свойств получил их законно.
Нет, это просто смешно! Авксентий Безобразов жил двести лет назад, и с тех пор в их семье Свойства переходили по наследству от родителей к детям. Но все до сих пор помнят, что Авксентий стал филонейцем не по праву. 'Случайный' — это как незаконнорожденный, только еще хуже. Филонейцев немного, они все знают друг о друге, и среди них нет Иванов, не помнящих родства…
А теперь сам Малаганов совершил 'несанкционированную передачу Свойств'. Четыре его попутчика стали 'дельтами'. Конечно, Организация его не обвиняет. Никто не знал, что Сбой произойдет в эту ночь. Сбой невозможно предсказать. Но ведь он что-то такое предчувствовал…
В старые времена 'случайных' старались истреблять. И вовсе не из бессмысленной жестокости: бесконтрольные Свойства были пороховой бочкой для всей Организации. А теперь? Что будет с женщинами, которых он бессовестно 'сдал'?
Он вспомнил холодный голос Шелеста: 'С ними все будет в порядке'. Как же! Сейчас Малаганов уже не сомневался: этим 'славным барышням' грозит смертельная опасность.
11 апреля, среда
— Да, котик, хорошо. Я позвоню. Да, спасибо.
Лена болтала по телефону. Она ходила туда-обратно возле машины, нетерпеливо цокая высоченными шпильками.
Влад наблюдал за ней, присев на капот нового 'корейца'. Скрестив руки на груди, он старался придать лицу равнодушную неподвижность. Но глаза — как у хищника в засаде — следили за каждым ее движением. Они не виделись уже полгода…
Серый день… И лица прохожих серые, измученные затяжными холодами. Серыми тенями они проходят мимо красного 'шевроле'.
Такой прием используют в клипах, подумал Влад: на черно-белом фоне — яркая цветная картинка. Прохожие невольно оборачивались — кто на красивую машину, а кто на молодую женщину в короткой юбке, высоких сапогах и маленькой курточке с мехом. Загорелое лицо, белокурые локоны кажутся влажными — как будто она только что вынырнула из моря на тропическом берегу…
Наконец Лена захлопнула слайдер и повернулась к Владу.
— Гена позвонил нотариусу, она сейчас нас примет.
Голос прозвучал ровно, по-деловому — как будто она говорит с психом и боится его спровоцировать. И она права, подумал Влад, брезгливо вспоминая прощальную сцену у лифта.
Через пять минут они сидели у нотариуса. Маленькая старушенция с явными задатками склочной мегеры приняла их крайне любезно — сработали волшебные слова 'мы от Геннадия Игоревича'. 'Шевроле' по дарственной перешел к Лене. Влад заплатил в кассу за совершение сделки, и они снова вышли на улицу.
Лена достала сигареты. Влад нарочито медленно поднес ей зажигалку. Надо уйти первым, подумал он. Сейчас спокойно, очень спокойно сказать: 'Я тебе больше не нужен? Тогда пока'. Стоп. Что это значит — 'я тебе больше не нужен'? Что за намек?
Между тем пауза грозила стать неловкой. Лена, откашлявшись, нарушила ее первой.
— Как твои дела?
Она посмотрела на 'корейца'. Ее лицо выразило скепсис: дескать, дела могли быть и получше.
— Дела — прекрасно, — бодро сообщил Влад, проклиная себя за тугодумство. — Расширяемся помаленьку. Осваиваем новые направления. Вот, Доминикана на днях…
Лена прервала его на полуслове:
— Ну, я рада. Ты извини, Владик. Мы как-нибудь обязательно поболтаем. Просто я Гене обещала быть в семь, а сейчас уже без пятнадцати, а всюду такие пробки! Все, пока-пока!
