Она скользнула в машину. 'Шевроле' почти бесшумно завелся, и Лена, чудом не задев припаркованный рядом джип, уехала.
Влад тоже сел за руль. Его трясло от злости.
Она забрала у него любимую машину — без суда, 'по-хорошему', — но не драться же с ней? Она красива, как никогда. Она сама спросила, как его дела, а потом не стала слушать. И этот чертов Гена не сходит у нее с языка.
Влад раздраженно стукнул по рулю. 'Кореец' рявкнул. Пешеходы испуганно отскочили от машины.
— Сука, — вслух сказал Влад, смачно, с удовольствием выговарив ругательство. Неизвестно, как бы он вообще пережил эту встречу, если бы у него не было другой Лены.
Лена N2 выглядела не так роскошно, как Лена N1. Она была пошире в талии и бедрах. Она носила фланелевые халатики и нелепое советское белье. Она мыла голову шампунем с ароматом зеленого яблока. Она не признавала полуфабрикатов и каждый вечер стряпала сама. Она была застенчива в постели и всегда просила погасить свет. Она бывала смешной или трогательной, но она принадлежала ему! И за это Влад благословлял творящийся с ним ералаш.
Когда непонятная сила перебрасывала его из ипостаси N2 в ипостась N1, Влад грустил.
Сначала это происходило каждую ночь. Как оборотень он ждал полуночи, которая или вырывала его из уютного, счастливого мира, или возвращала туда. Но на пятый день 'маятник завис': полночь пришла, и ничего не случилось. Влад был в мире N2 и обрадовался. Однако следующей ночью переход все-таки совершился. И Влад пришел к выводу, что пребывание в одной из ипостасей будет, возможно, удлиняться.
Что касается самого перехода, то легче всего он протекал во сне. Вот только… Если в ипостаси N2 в полночь он чаще всего спал, уткнувшись носом в теплое Ленино плечо, то в ипостаси N1 для него вечер только начинался. И тогда Влад испытывал жуткое ощущение: какая-то волна проходила через все тело, через каждую клеточку памяти. Его перезагружали, как компьютер. Собственное состояние настолько захватывало, что Влад никак не мог сосредоточиться на изменениях в окружающей реальности. Получалось так: только что ехал на машине — и вдруг оказывался в постели с женой. И хуже, если наоборот…
Самое странное, что он всегда помнил, что происходило в обеих ипостасях. Вот, например, суббота. Влад был в этот день в ипостаси N1. Они с коллегами давились от хохота, вспоминая утрешнего клиента. Мужичок пришел заполнять анкету на загранпаспорт. С виду — совершенный 'ботаник': очочки на носу, брючки со стрелками. Влад в шутку спросил его строго: 'Судимостей не было?' Мужичок поднял близорукие глаза и поинтересовался: 'Писать только про последнюю или про все?'
В целом день прошел не зря, продано несколько дорогих путевок… Но в течение дня Влад время от времени отчетливо вспоминал субботу N2.
Солнце до самого вечера заливало кухню. Лена хлопотала у плиты, и льняной фартук с петухами ужасно ей шел. В духовке пекся сладкий хворост. Анюта выскакивала на запах через каждые пять минут и спрашивала, когда наконец придут гости. Влад отстоял очередь за дефицитным сервелатом, пропылесосил квартиру и подложил картонки под шатающиеся ножки стола.
Как это объяснить? Влад N2 никогда не придавал значения наивному семейному счастью. Иногда он даже испытывал мальчишеский протест против его безмятежности и бессобытийности. Но Влад N1 уже досыта наелся лютым одиночеством. Он знал теперь, чем стоит дорожить.
И еще. Влад N1 давно привык к нервозному ритму жизни. Благополучие менеджера по туризму зависело от миллиона факторов: от курса валют, от цен на нефть, от терактов в курортных городах, от бюрократических указов, от политики конкурентов… Этот вялотекущий стресс длился годами. И выходные уже не приносили отдыха, и в отпуск он ездил не больше, чем на пару недель — иначе все пойдет прахом!
Жизнь N2 подкупала чарующей стабильностью. За пятницей приходила суббота. За буднями — оплаченный отпуск. Дни складывались в года, и Влад N2 без тревоги смотрел в будущее. Он представлял, как вырастает Анюта, как сам он выходит на пенсию, гуляет с внуками… Жизнь от рождения до могилы казалась прямой безопасной трассой — ни одного серьезного виража.
Конечно, это ощущение было теперь омрачено опытом Влада N1. И все-таки, попадая в свою вторую ипостась, он чувствовал себя в санатории. Он по-настоящему отдыхал.
Хотя визит Генки с Ириной был не таким уж приятным событием.
Они явились на час позже назначенного времени, когда оливье и тещины соленья уже обветривались на столе.
Ирина, толстая баба в импортных шмотках, шумно расцеловалась с хозяевами.
— Владленчик! Леночка! Нет, вы скажите, как это у вас так удачно получилось: Владлен и Лена?
— Битте! — Генка протянул Владу элегантную темную бутылку. — Не знаю, может, кислятина, тогда прощенья просим.
— Сам ты кислятина! — возмутилась Ирина. — Это же шабли 2002 года! Из 'Лавиньи'! Сорок пять евриков, между прочим!
Телевизор из комнаты сообщил:
— Более полутора миллионов жителей Западной Германии страдают психическими заболеваниями. По мнению специалистов, главными причинами недугов являются неуверенность в завтрашнем дне, высокий уровень безработицы, плохие жилищные условия, дорогое медицинское обслуживание, нехватка врачей…
— Да они там все чокнутые, — подтвердила Ирина. — Что в Бонне, что в Париже.
И с этого момента она без умолку трещала про Париж.
Гости прошли в кухню. Из морозилки появилась 'Московская'. Генка откупорил шабли. Пришла дочка и требовательно дернула Влада за рукав. Иринины восторги пришлось прервать: Анюта хотела прочитать стихи.
Анюта считала своим долгом развлекать гостей, но при этом ужасно стеснялась. Забравшись на табуретку, она для храбрости вцепилась в папину руку и, задыхаясь от волнения, прочла:
Дуйте, дуйте, ветлы в поле,
чтобы мельницы мололи,
чтобы завтла из муки
испекли нам пиложки!
— Ах ты умничка, умничка! — растроганно аплодировала Ирина. Потом, наклонившись к Генке, громко прошептала:
— А ребенку что-нибудь в подарок не догадался захватить?
Анюта заинтересованно на них покосилась. Лена поспешила отвлечь ее и услать в комнату.
— Ты бы еще громче, — холодно бросил Генка жене. Та, поджав губы, примолкла.
— Да перестань ты, Гена, — примирительно сказала Лена. — Она привыкла подарки только по праздникам получать…
— Ну, мы все-таки могли сообразить, — встряла Ирина. — Я натащила столько пустячков. Взрослому их вроде как не подаришь…
И она снова вернулась к парижским мостовым.
Ирина, как всегда, жжот, подумал Влад сленгом своей ипостаси N1. Бестактна, как деревянная ложка. Как только Генка ее терпит?
Прочность Генкиного брака волновала Влада не на шутку. Он ловил себя на том, что не спускал глаз с Лены и Генки. Он чувствовал себя страшным интриганом, который нарочно подстроил встречу двух любовников, чтобы проследить за ними, чтобы застать врасплох… Но не было у него повода, ни малейшего!
— Лен, ты в курсе, что твой муж в совершенстве владеет английским? — спросил неожиданно Генка.
Лена удивленно вскинула брови.
— Владь, правда что ли?
— Генка преувеличивает, — смутился Влад.
— Да брось! Твой перевод — просто блеск! Зер гут, натюрлих! Ленусик, выпьем за твоего мужа. Ты
