— Да на озере он, по уткам шмалит, — отозвался мачо из гамака.
— Ага, — фыркнула одна из танцовщиц. — А швабру свою взял вместо спаниеля. Ваф, ваф!
Влад уничижительно зыркнул на девицу — как она смеет так про Лену! Калитка жалобно скрипнула от удара ногой.
— Эй, приятель! А ты кто такой резкий? — окликнули его.
Влад не оборачиваясь свернул на тропинку к озеру.
На пляж через болотце вели деревянные мостки. В камышах умиротворенно рокотали лягушки. Озеро уже показалось — молочно-сиреневое, отражающее гаснущий закат. Потом, как занавес, раздвинулись заросли ивняка…
Сцена открылась Владу сразу во всей своей необратимости. Ружье — хваленая Генкина 'Сайга' — валялось на мокром песке. Рядом кровоточила связка битой птицы. У воды стояла лодка, вытащенная носом на берег.
Лена сидела спиной, зато Генка увидел его сразу. Он воровато отпрянул, поправляя штаны. Лена тоже обернулась.
— Владька… — она скорбно охнула, запахивая ковбойку на груди. Владу был так знаком этот жест, что он чуть не застонал от боли.
— Здорово, старик! — промямлил Генка. — Вот не ожидал!
Ну, говорите же, хотел крикнуть Влад. Оправдывайтесь. Плетите свои небылицы. Ей стало плохо? Ты оказывал ей первую помощь? И я же поверю, поверю в любую ложь!
Ленино лицо было бледным и сочувственным.
— Ты только не нервничай… — попросила она. — Тебе нельзя…
— Старик, а тебя что, выписали? — вкрадчиво поинтересовался Генка.
— Ага, как же! — ухмыльнулся Влад. — Я, ребятки, просто тупо сбежал. Чего не сделаешь ради встречи с друзьями!
Он вовсе не хотел вести себя, как псих. Но им уже правил сценарий ситуации. Этот сценарий требовал именно такой истеричной ухмылки, опасного блеска в глазах, непредсказуемых действий. Угрожающе скалясь в сторону ошеломленных любовников, он поднял с песка 'Сайгу'. Как, оказывается, приятно держать в руках оружие!
— Знакомая конструкция! Почти как АКМ. В школе такие мы на раз-два собирали. Ну-ка!
Послушно щелкнул предохранитель. Генка испуганно дернулся.
— Старик, ты это… Оно заряжено. Там еще три патрона оставалось…
— Три, говоришь? — еще одна зловещая ухмылка. — Нам как раз хватит.
Влад медленно развернул ружье в сторону лодки. Пристроил 'Сайгу' на плечо.
— Ленок, ты отлично выглядишь в прицеле!
Потом резко задрав дуло вверх, он весело крикнул:
— Аллах акбар! — и выстрелил в воздух.
В ответ с привычным ужасом раскричались чайки.
Влад поднял лицо к небу и, ловя несказанный кайф, передернул затвор.
И тут Лена тоже закричала, срываясь на плач.
— Ты псих, псих! Я говорила с врачом, у тебя серьезный диагноз. Ты социально опасен! Тебя надо держать взаперти! А у меня дочь, я не могу подвергать ее такой опасности. Не рассчитывай, что мы будем тебя прятать!
Она кричала ужасные вещи, размазывая по лицу слезы и косметику, и сделалась ужасно некрасивой, но Влад этого не замечал. Он морщил лоб, искренне пытаясь понять. Куда все ушло? Ты же не кошка, ты женщина, у тебя есть сердце, я не мог ошибаться…
— Лена, что я сделал? — устало спросил он.
Она заплакала громче, отталкивая Генкину руку с носовым платком. Влад с трудом разобрал ее слова:
— Да ты же сам меня разлюбил! А я что, должна была ждать, пока ты меня бросишь?
Влад оторопел от неожиданности. Дуло 'Сайги' беспомощно уперлось в песок. Надежда, еще неясная, заставила чаще биться сердце. Так они просто не поняли друг друга? Он сам виноват? Конечно, он запутался между двумя Реальностями и двумя женщинами, но теперь все стало на свои места, он научится отдавать богу богово… Взять за руку, увести ее отсюда как есть, лохматую и заплаканную, и чтобы белая ночь, и чтоб скамейка на вокзале… И пусть Генка со злости перестреляет всех уток…
И тут Лена, вытирая под глазами размазавшуюся тушь, сказала совершенно спокойно и холодно:
— Я все решила, Влад. Мне правда жаль.
Дежавю непереносимой болью стиснуло мозг.
Осень… Он тупо разглядывает свои босые ноги. Она, не глядя ему в глаза, щебечет жалостливым тоном: 'Мы должны расстаться. Так будет лучше для нас обоих'. Она кидает на плечо спортивную сумку. Хлопает дверь. Он, опомнившись, бросается следом, не попадает в тапки, спотыкается на пороге. Двери лифта театрально захлопываются перед его носом. Последнее, что он видит, — лицемерная жалость на ее лице. 'Мне правда жаль'.
И вот, когда боль заполнила его доверху, количество, по Гегелю, перешло в качество. У боли появился сладкий мазохистский привкус.
— Ну, и что ты там решила? — мерзким голосом поинтересовался Влад.
Лена обернулась к Генке за поддержкой. Влад тоже ободряюще ему кивнул.
— Говори, Гена, не стесняйся.
— Старик, — развел руками Генка, — что поделаешь? Мы взрослые люди. Все понимаю, на твоем месте я бы тоже психанул. Но ты же не станешь вести себя, как оголтелый собственник? Ленусик — свободная женщина. Мы с ней испытываем взаимное чувство. Ты нездоров, ей нужна поддержка. Не кипешуй. Пойдем сейчас домой, выпьем по граммулечке. Мы же друзья!
Влад со злорадством отметил разочарование на Ленином лице. А ты чего ожидала? Что он сделает тебе предложение? Что Ирина даст ему развод? Что он рискнет своей карьерой? Небось в институте за такое по головке не погладят…
— Ясненько, — кивнул он, покачивая в руке 'Сайгу'. — Что положено в таких случаях говорить? Совет да любовь? Но я как муж, Елена Васильевна, несу за вас моральную ответственность перед обществом. И потому, прежде чем передать в хорошие руки, считаю своим долгом предупредить. Знаешь, почему меня уволили с работы? Потому что Гена написал на меня донос.
— Зачем ты врешь?
— Не слушай его! Я не хотел, чтобы его посадили в психушку!
— Конечно, — усмехнулся Влад. — На такую удачу ты не рассчитывал. Ты просто хотел, чтобы в нашей семье возникли проблемы, чтобы у тебя был повод утешать мою жену, встречать ее на машине, стать незаменимым… Для этого достаточно было сообщить, что я интересуюсь английским…
— Ленусик, не верь! — потряс пальцем Генка. Но Лена закрыла лицо руками.
Она вспомнила разговор за столом. 'Твой перевод — он просто блеск! Зер гут, натюрлих! Ленусик, выпьем за твоего мужа'.
Лена поверила.
Влад торжествующе продолжал:
— Не думаю, что эта маленькая деталь тебя смущает, но…
Он осекся на полуслове. Ему вдруг показалось, что они с Леной стали одним существом. Он так явственно ощутил ее стыд, ее отчаяние и ужас, что пожалел о своей жестокости. Он заметил подбежавшего Генку, только когда тот вцепился в ствол 'Сайги'.
— Отдай ружье, псих.
Влад оттолкнул его и потянул к себе приклад. Генка выругался и снова рванул ружье на себя. Потом Влада сильно толкнуло в живот, и он согнулся от боли. Что-то оглушительно грохнуло. Кто-то закричал. Влад выпрямился и непонимающе огляделся.
Лена лежала ничком у лодки, закинув неестественно вывернутую руку на борт. Светлые волосы шевелил ветер. Влад повернулся к Генке — тот дрожал каждой мышцей лица.
— Это ты! — стуча зубами, выговорил Генка. — Это ты нажал на курок! Я тут ни при чем! Что бы ты ни
