Южнобережью, — и едва сумел сохранить обычный невозмутимый вид, когда дозорные подтвердили: орочий флот вышел в открытое море!
Дозорные донесли также: орки зачем-то разделились, и вторая часть изо всех сил старалась угнаться за первой. Непонятно: или захотели соединиться, чтобы лучше согласовать действия, или эта вторая часть на самом деле гналась за первой. Может, среди орков раскол и мятеж? Но какая, в общем, разница? Не важно, что эти орки делают, куда плывут и чего хотят. Главное — орочьи корабли повернули и вновь пересекают Великое море, плывут назад, в Лордерон.
А значит, встретят флот Праудмура!
Уже и без подзорной трубы их видно. Быстро плывут, хоть и без парусов. Праудмур четко различил пару орочьих кораблей и подивился длиннющим рядам весел на них. Когда мускулистые орки дружно брались за весла, их корабли двигались очень споро. Конечно, за выигрыш в скорости платили маневренностью. Людские корабли могли, без всякого преувеличения, круги описывать вокруг орочьих, пока те разворачивались. Однако в бою не до театральных представлений, цель боя — потопить врага как можно быстрее и проще. Именно это и собирался проделать Праудмур со всем орочьим флотом.
Теперь он поджидал орков за островом Ниспадающего гребня, к северо-востоку от своего возлюбленного Кул-Тираса. Выжидал со всем флотом, с пушками наготове, пока орки сами приплывут в ловушку, что они и сделали!
— Огонь! — скомандовал адмирал, когда десятый орочий корабль миновал флагман.
Если орки и заметили затаившийся между островами людской флот со спущенными парусами и притушенными фонарями, то никак не отреагировали — и первый залп застиг орочий корабль врасплох, почти разорвав пополам. Корабль разломился, и обе половины тут же затонули.
— Поднять паруса, полный вперед! — закричал адмирал.
Паруса развернулись, ловя ветер, флагман тронулся, понесся, рассекая волны. Пушкари перезаряжали орудия, абордажная команда уже стояла наготове с арбалетами и бочонками пороха.
— Целься в следующий! — приказал Праудмур.
Бочонки полетели на орочий корабль, а за ними — обмотанные промасленными тряпками и подожженные арбалетные болты. Взорвался один бочонок, за ним — второй, палуба занялась тут и там, жарко вспыхнули просмоленные доски, и вскоре корабль заполыхал целиком. Флагман Праудмура прошел вдоль орочьего строя и атаковал замыкающие корабли.
Все шло, как адмирал и надеялся. Орки непривычны к морскому делу, не понимают, как сражаться на море. В рукопашной они сильны и если сумеют взять на абордаж людские корабли — дело обернется скверно. Но все капитаны получили приказ: в ближний бой не вступать, держаться поодаль. Несколько кораблей пошли вслед за флагманом и теперь угрожали орочьему флоту с тыла, Вторая эскадра осталась у Ниспадающего гребня, Третья отплыла, перехватывая уже прошедшие засаду корабли, Четвертая отправилась на юг замыкать кольцо окружения. Скоро оно замкнется, орки не смогут удрать! Они уже потеряли три корабля, а во флоте Праудмура даже ни единого раненого моряка!
Адмирал улыбнулся — а улыбку он позволял себе очень редко. Скоро море очистится от орков!
Но вдруг прокричал с «вороньего гнезда» дозорный:
— Адмирал, что-то летит к нам, высоко!
Праудмур глянул вверх: дозорный, бледный и дрожащий от страха, показывал на север. Адмирал направил туда подзорную трубу: ага, вот отчего затрясся дозорный, — из облаков вынырнули и понеслись к флоту крохотные темные пятнышки. Слишком далеко они, не разглядишь… но их несколько, летят быстро. Интересно, с каких это пор у Орды появились воздушные силы? Хм, так или иначе, чутье подсказывает: дело пахнет нешуточной битвой.
Дерек Праудмур, стоявший рядом со штурманом, услышал дикий вопль и глянул на «воронье гнездо».
— Что такое? — крикнул дозорному, но тот спрятался в корзину и вылезать не пожелал.
Странно: трясется, бедняга, студнем. Может, припадок какой у него? Дерек ухватился за снасти, влез на мачту, прошел к «вороньему гнезду».
— Герард? — спросил осторожно, глядя на скорчившегося на дне корзины моряка. — Тебе плохо стало?
Герард только глянул на командира, покачал головой, съежился, охватив колени. В глазах его блестели слезы.
— Что такое? — Дерек залез в корзину, присел на корточки подле моряка.
Ведь знал Герарда много лет, доверял безоговорочно. Но теперь — не припадок, вовсе нет, он перепуган до смерти, даже дар речи потерял. И это ветеран множества битв, храбрейший моряк… по Дерековой спине пробежал холодок.
— Ты увидел что-то? — спросил тихо.
Герард кивнул, закрыл глаза, будто стараясь стереть увиденное из памяти.
— Где?
Дозорный поколебался мгновение, но затем указал трясущейся рукой на север.
— Отдохни, — посоветовал Дерек тихо, а сам встал и повернулся глянуть, что же так напугало верного друга, испытанного моряка.
А тогда и сам едва не лишился чувств от ужаса: из облаков прямо перед ним вынырнул дракон, и чешуи его отливали кроваво-алым в лучах утреннего солнца. За ним явился второй, третий, и еще, и еще — не меньше дюжины чудовищных созданий, часто машущих огромными крыльями, торопящихся к цели — флоту людей.
Дерек не обратил внимания ни на отчаяние в золотистых драконьих глазах, ни на зеленокожего всадника, взгромоздившегося на драконью спину. Сейчас Дерека заботило лишь то, как драконы смогут повлиять на исход битвы. Каждый дракон больше почти всякого корабля, кроме разве что разрушителей, куда быстрее, маневреннее и, главное, летает. Страшные драконьи когти, вероятно, с легкостью пробьют борта, переломают мачты. Надо предупредить другие эскадры — надо предупредить отца!
Дерек высунулся из «вороньего гнезда», закричал штурману. Уловил краем глаза движение, поднял голову — дракон совсем близко, так близко, что видна ухмылка орка, сидящего на его спине. Дракон разинул пасть, и Дерек увидел длинный, похожий на змеиный язык, частокол остроконечных зубов в человеческий рост каждый и — жаркое сияние глубоко в драконьей глотке. Свет этот ринулся вперед, разрастаясь, — и внезапно мир взорвался вокруг Дерека. Он и закричать не успел. Пламя пожрало его, тело, не успев упасть, рассыпалось пеплом.
С одного захода драконы сожгли всю Третью эскадру, все шесть кораблей. Все их команды погибли. А тогда седоки развернули драконов, направляясь к Первой эскадре и кораблям, преградившим оркам путь к спасению.
— Проклятье! Проклятье им всем! — закричал адмирал, вцепившись в фальшборт с силой, грозившей либо раскрошить дерево, либо сломать пальцы.
Последние остатки Третьей эскадры скрылись под волнами — жалкие, искореженные, обугленные. Знал: шансов спастись не было ни у Дерека, ни у его команды.
Но скорбеть будем после, если доживем! Заставив себя не думать о старшем сыне, Праудмур задумался о драконах и последствиях их появления. Путь на север снова открыт — оркам нужно лишь грести усердней, пока драконы отгоняют и жгут остатки людского флота. Если орки прорвутся — снова смогут высадиться на Южнобережье или у Хилсбрада, соединятся с Ордой, а этого допустить нельзя. Это значит — адмирал Праудмур не справился, не сумел. Этому не бывать!
— Разворачивайся! — вылаял приказ, перепугав штурмана. — Половина эскадры — на север, преградить оркам путь! Остальным — остаться здесь и продолжить атаку!
— Сир, но ведь драконы… — возразил было штурман, хотя руки его уже поворачивали штурвал.
— Враги, как и любые другие, — ответил сухо адмирал. — И стрелять по ним можно, как и по вражеским кораблям.
Команда помчалась исполнять приказ. Паруса зарифили, корабль развернулся по ветру. Пушки перезарядили, забили под колеса куски дерева, да и все, что под руку подвернулось, — направили вверх. Зарядили арбалеты, приготовили бочонки с порохом.
