и поднимать голову.
— Сигналы этого механизма вывели на специальную панель. Панель установили на торпеде. Торпеда — это пластмассовая субстанция, начиненная хитрыми устройствами. Подцепили к торпеде и назвали измеритель скорости. Скорость — это — спид. Спидометр! Вот он! — Сергей закончил громко, и не отрывая взгляда от Антона ткнул указательным пальцем в панель, ту самую, которая способна передать информацию о расстоянии покрываемом транспортным средством за… Наши лица прониклись удивлением; восхищенные, любопытные взгляды потянулись к спидометру.
— Теперь, я знаю свою скорость, — подытожил Сергей. Злость уже прошла, мотающаяся голова Антона, подействовала, успокаивающе, как гипноз.
— Так вот, скажи мне друг, какой смысл ты вкладываешь в таинственную фразу 'не гони'… хотя, ладно, — Сергей обратился к Игорю: — Друг, сядь за руль, а-то я сейчас кого-нибудь ударю.
Уже темно. Мы проехали небольшой поселок, спустились к ветхому деревянному причалу. Это конечная точка нашего автомобильного маршрута. Теперь, выгрузить вещи, а джип оставить под присмотр в чьем-нибудь дворе. Но сейчас это задача нам не по силам. Да и при всех прочих, плыть несколько часов в темноте…
Палатку поставили прямо здесь, возле причала. Игорь не глушил машину, включил фары, и через десять минут мы уже укладывали внутрь палатки матрасы, заносили спальные мешки.
— Я буду спать в машине, — зевая сказала Саша. Она надела куртку белоруса и ежась от холода, переступала с ноги на ногу и терла ладошки, в ожидании, когда мы перетащим вещи.
— Сергей, тогда мешок лишний, — сказал Игорь. — Ты ж тоже в машине…
— Я в палатке, — ответил Сергей.
— Хорошо подумал?
— Конечно.
— Вы нам в общем-то не нужны, можете, даже уехать куда-нибудь…
— Зачем?
— Не знаю… даже на ум ничего не приходит… Чего это я?
— И я о том же. Давайте, уже ляжем.
— Можно, нескромный вопрос?
Сергей вылез из палатки, пряча смущение, озабоченно захлопал по карманам, в поисках сигарет:
— Чего пристал? — спросил у Игоря.
— Нескромный вопрос?..
— Ну.
— Ты, это сейчас серьезно?
— Это — нескромный вопрос?
— Более чем.
— Не стыдно?
— За тебя, очень… Что с тобой стало, друг? Когда это произошло?..
— Она не такая, — тихо, почти шепотом…
— То есть? — испуганно спросил белорус. — Не такая, это какая?
— Тема закрыта.
Игорь повернулся ко мне:
— Не такая.
Я шепнул ему: — Генная инженерия? новый сорт?
— Сейчас дам в ухо! — сердито произнес Сергей.
— А что я сказал-то?!
— Чего шепчетесь?!
— Мы про рыбалку, — хмуря брови, оправдывался Игорь.
— Так, отойдите друг от друга! Я запрещаю вам стоять вместе!
— Не имеешь право! — возмутился белорус, схватил меня за руку, притянул к себе.
— Когда людям не дают говорить гадости, они могут начать их делать, — предостерег я, приглушенным голосом.
— Вот! — значительно добавил Игорь. — Отпустил меня, подошел к Сергею:
— Темнишь. Чего поругались-то?
Сергей посмотрел на него недружелюбно: — Сами разберемся, — потом, сухо бросил Саше: — Пока. — Махнул мне и исчез в палатке.
Антон вытащил под свет фар, раскладные стулья и столик, принялся сервировать его вином и водкой.
— Вы еще, будете пить? — удивилась Саша.
— Обязательно надо выпить! — Он разлил водку в стаканчики, из какого-то потайного ящичка достал штопор, откупорил вино, неуловимым движением выхватил из темноты настоящий хрустальный бокал, наполнил. Игорю налил томатного сока.
— Я тебе не предлагаю, — сказал ему.
— Все правильно, — согласился белорус.
— За того, кто берег нас с самого начала пути! За то, что этот день кончился — спасибо тебе! — Антон поднял лицо к небу: — За то, что не отвернулся! За то, что отвел зло!..
— Думаешь, он нас сейчас слышит? — спросил Игорь, голосом вдруг прозревшего грешника, и подобно Антону бросил взор в темное небо.
— Конечно! — ответил бородатый, всепрощающей интонацией пророка.
— Велик! — с восхищением протянул белорус. — Дядя Коля! Если ты и вправду слышишь нас, прими искреннюю благодарность от рабов своих. Увы — грязны и телом и душою, но путь наш славен и на благо доброму замыслен! Святи и впредь нам, не оставь в лихую годину, не брось на поруганье недругам, не…
— Аминь. — Прервал я Игоря.
Выпили. Игорь с нескрываемой завистью наблюдал, как Саша осушила бокал, говорит:
— Как, жаловался один мой приятель — большой любитель 'спиртуоза': 'За этими пьянками, некогда и бутылочку вина выпить!'
Белорус перевел внимание на Антона: — Скажи, а ты возишь с собой только часть коллекционного сервиза, или все-таки, гусары на мелочи не размениваются?
— Ты про бокалы? — морщась от водки уточнил Антон, тут же запил вопрос, недопитым, соком Игоря.
— Меня интересует, все, что ты взял: бокалы, графины, люстры, яйца Фаберже…
— В походной сумке у меня всегда два бокала.
— И свечи.
— И свечи, — подтвердил Антон. — Маленький джентльменский набор. Ну что, еще по одной, или спать?
— Я спать, — сказала Саша, показалось, подмигнула мне и вдруг выпорхнула из пространства, освещенного фарами. Открылась и захлопнулась дверь джипа. Снаружи планеты остались только мы втроем. Стало грустно.
— Наливай.
Антон подчинился.
Игорь пропал из виду, я услышал, как он еле слышно постучал по машине: — Сашенька! Прости, что отвлекаю, солнышко, если тебя не затруднит… там на самом верху, чехол с гитарой, подай, пожалуйста.
Опять скрипнула дверь, приглушенно под чехлом задребезжали струны. Игорь, оставил инструмент у колеса, и пошел почему-то не к нам, а отправился вверх по дороге, в сторону поселка.
— Куда это он?
