– Куда, черт возьми, он повез ее?
Мэтью Финч улыбнулся.
– Все мы, мужчины, настоящие дикари, когда дело доходит до женщины, которая создана для нас. Я не знаю куда.
Лихорадочно соображая, Дав направился к своему дому. Бросил поводья мальчишке-конюху, и тут услышал тихое ржание Абдиэля. Жеребец стоял уже оседланный и взнузданный.
– Как, черт возьми, это понимать?! – Дав. – Почему Абдиэль стоит оседланный?
Конюх потянул себя за вихор.
– Извините, сэр, но мистер Уайт сказал, что ему нужно выехать на Абдиэле и что у него на то имеется ваше разрешение.
Дав помчался в дом и распахнул дверь кабинета. Там ее не было. Прыгая через две ступеньки, он взлетел наверх. Ее комната оказалась пуста. Легкий шум заставил его повернуться. Она как раз открывала дверь его спальни, и на плече ее висели седельные сумки.
Глаза ее широко раскрылись – лазурит на слоновой кости. Вся кровь отхлынула от ее лица.
– Боже! – воскликнула она. – Право, жаль мешать вам в осуществлении планов, которые вы имеете на мой счет, но я уезжаю.
Дав с колотящимся сердцем подошел к ней.
– Каких планов?
Она отступила. Вновь в обличье мальчика, она словно обезумела от гнева и от горя.
– Полагаю, вы еще не успели уведомить власти? Спорить могу, что Ившир замолвил за меня словечко и, надо думать, привел тот довод, что, сбежав, я смогу послужить нисколько не худшим козлом отпущения, чем будучи схвачена? Или же он отверг ваш план и предложил что-то свое? Вы-то предадите меня с радостью. А герцог, думаю, нет.
– Какие планы?!
Она вздернула подбородок.
– С помощью Таннера Бринка, действовавшего, должна признать, без особой охоты, я последовала вслед за вами в Ившир-Хаус. Я узнала, что, по вашему мнению, из меня выйдет убедительный государственный изменник. Ты выиграл, Дав, и я уезжаю.
– Если ты уедешь, значит, я проиграл.
– Я тоже!
– Я не позволю тебе уехать!
– Ты не позволишь мне? Он захлопнул дверь.
– По крайней мере не так!
Она отступила еще на несколько шагов.
– Я твердо решила, что позаимствую Абдиэля, чтобы добраться до побережья, но я не воровка и отошлю его обратно. А теперь, сэр, не будете ли вы так любезны, чтобы посторониться?
– Нет.
Седельные сумки упали на ковер, и она схватила его парадную шпагу со стола. Угол ее рта дернулся, словно от мучительной боли.
– Подарок Мег. Мне очень неприятно, но и его придется позаимствовать тоже. Прошу вас, сэр, посторониться!
– Сильвия, мы должны поговорить! Шпага со свистом вылетела из ножен.
– Вы полагаете, что у меня недостанет ни духа, ни умения убить вас? Может, и недостанет. Но у меня есть клинок. А у вас нет. Отойдите, мистер Давенби, и дайте мне пройти.
Она подняла шпагу и направила ее кончик прямо ему в сердце.
– Какое-то безумие, – выдохнул он. – Я не предавал тебя.
– «К счастью, во всей этой истории имеется лицо, которым можно легко пожертвовать, – это мистер Джордж Уайт».
– И ты сразу же истолковала мои слова в самую худшую сторону?
– А как, черт возьми, я могла их еще истолковать? Я пряталась, как Полоний, хотя и не за гобеленом, и, так же как и он, получила удар в сердце. Увы, в придачу ко всему прочему я еще и позабыла позавтракать. Вероятно, огорчение, которое я испытала, услышав, что именно вы планируете для меня, подорвало мои силы окончательно. И я, как слабая женщина, упала в обморок и ударилась головой о стену. Когда я пришла в себя, никого уже не было в голубой гостиной. Я сочла, что с моей стороны будет только благоразумно покинуть страну, прежде чем меня арестуют.
С чего же начать? Раны горели и ныли. Усталость одолевала его.
– Слова, которые ты подслушала, обращались к Ивширу! Герцог никогда не согласился бы на план, который мог бы повредить тебе. Ты сама знаешь!
Она подошла ближе. Острие шпаги теперь зависло у самого его горла.
– Да, я знаю. А вот знал ли ты? Был ли ты уверен в его несогласии?
