– Но что мы будем делать сейчас?
– Сию минуту? Будем есть. Пить. Заниматься любовью.
– А потом? – Синие глаза смотрели так, будто желали заглянуть ему в душу. – Что делать с тем, что теперь лежит между нами? Если мы будем открыто жить как любовники, твои домочадцы очень быстро обнаружат, что у тебя в течение некоторого времени служил престранный секретарь.
– Стань Сильвией. А Джордж пусть исчезнет, уедет обратно во Францию. Или, если хочешь, продолжай оставаться ими обоими. Я вовсе не против, если Сильвия сделается частью моей жизни.
– В твоей постели по крайней мере?
– Разве ты сама не желаешь того же? Она принялась облизывать пальцы.
– Трудно отрицать.
Он отошел на несколько шагов, боясь, что еще чуть-чуть, и он вновь бросится в ее медовые объятия. Обманчивое обещание весны.
– Прежде всего, – он поглядел в окно, – я должен спросить у тебя кое-что, хотя и надеялся, что ты, не дожидаясь вопросов, скажешь мне сама.
– Спросить? О чем?
Он вновь повернулся к ней и внимательно следил, как она отреагирует на его вопрос.
– Как давно ты работаешь на Ившира?
Удар оказался такой силы, что она едва не упала в обморок. Кофе пролился, замочив подушку.
– На Ившира? Что ты хочешь сказать?
– Сильвия, я не дурак. Я способен забыть все из-за твоих глаз. И я забывал все из-за твоего тела. Но неужели ты все еще рассчитываешь, что я поверю твоему случайному появлению в моем доме? Что любви со мной ты предавалась, повинуясь только желанию?
Искушение признаться во всем словно пришпилило ее к подушкам, как бабочку. Он смотрел на нее, такой красивый! Блистательный и ужасный силуэт на фоне утреннего солнца, которое золотило по краю его волосы и плечи. Ну как она могла думать, что сможет обмануть его?
– Я любила тебя вчера, повинуясь желанию, – ответила она. – Как ты мог усомниться в этом?
– Я не усомнился. Мое сердце и мои чресла знают правду. Но мне необходимо знать, почему ты явилась сюда, Сильвия. Мне необходимо, чтобы ты сказала, на кого ты работаешь.
– А что, если я ни на кого не работаю?
– Я бы только порадовался. Но я не могу поверить. Я открыл тебе слишком много своих тайн. А какие у тебя тайны?
– Я же говорила тебе. – Она просто сходила с ума от горя, усугубляя свой грех. – Мы встретились с ним впервые в имении леди Грэнхем, после санного забега. Он предупредил меня, что связываться с тобой опасно. Тогда мне его слова показались довольно странными, но он, наверное, считает тебя врагом из-за своих ошибочных убеждений.
– Что еще за ошибочные убеждения? Единственная часть правды, которую теперь она может сказать без ущерба для кого бы то ни было, – про Тома Хенли.
– Речь идет о смерти его младшего брата, лорда Эдварда Вейна, – сообщила она. – Что-то насчет кораблей, леса и капиталовложений. Ты знал лорда Вейна? Вы слыли друзьями?
– Я познакомился с ним, когда приехал в Лондон, – проговорил Дав. – Он приложил немало усилий, чтобы подружиться со мной.
– Когда лорда Вейна убили, кому-то оказалось очень легко свалить вину на тебя. Я знаю, как нелепо звучит обвинение, но Ившир совершенно убежден, что ты обдуманно пробел настоящую сложную кампанию против его брата, обманул его, разорил, а потом послал на смерть. Он утверждает, что в его распоряжении имеются улики —написанные твоим почерком, которые доказывают твое участие.
Постояв некоторое время молча, Дав заговорил снова, и тон его стал ледяным:
– В самом деле? Какое несчастье, что Ившир вздумал поделиться с тобой такими соображениями.
Паника охватила ее, сердце так и забилось в грудной клетке.
– Несчастье? Почему же несчастье? Ведь документы – подделка?
Дав подошел к кровати и стянул с себя шлафрок.
– Надень и возвращайся в свою комнату, – попросил он. – Если хочешь, уходи сегодня. Все твои долги прощены.
Паника ее нарастала, сердце бухало в груди так, что, казалось, сейчас она свалится в припадке.
– Но почему?!
– Потому что все, что его милость сообщил тебе о преследованиях, которым я подверг лорда Эдварда Вейна, – чистая правда.
Глава 13
Вновь переодетая Джорджем, в его парике, мужском камзоле и туфлях с пряжками, Сильвия покинула дом Дава.
Теперь совершенно не важно, приставил Дав кого-то следить за ней или нет. Он стал ее любовником, раскрыл самые глубины ее души, а потом как ни в чем не бывало признал, что он действительно виновен в гибели лорда Вейна. Вряд ли известие о том, что она направилась прямехонько к герцогу, очень удивит его,