Когда любовь рядом

его руку.

– Значит, она уже ждала ребенка, когда приехала сюда? – продолжил допрос Гай.

– Должно быть, так, не иначе как на седьмом месяце была. Только она очень хорошо все скрывала, не то я ни за что не сдала бы ей комнату. Она всегда платила вовремя, а когда ее тело раздалось, мне стало жалко бедняжку. Она определенно носила младенца полный срок, хотя ей давно следовало бы избавиться от него, потому как положение у нее было аховое.

Сара с трудом перевела дыхание.

– Значит, ребенок родился уже мертвый? – уточнил Гай.

– Мертвый, как утонувший матрос. Мне очень жаль, мистер Гордон, сэр, если я огорчила вас и вашу жену, но это правда. Был бы мальчик, как сказала повитуха, но зачем этому миру еще один незаконнорожденный ребенок, верно?

– А когда именно все это произошло?

– Дайте-ка подумать! Наверное, в марте прошлого года. Бедняжка болела потом целых два месяца, и румянец вернулся к ней только в мае. К тому времени она истратила все деньги и спросила, не позволю ли я пожить у нее еще месяц в долг.

– Конечно, вы не могли этого сделать, – сказал Гай. – Никто бы не мог.

– Я работаю, чтобы содержать себя, – кивнула миссис Лейн. – И почему бы ей не поступить так же? Она устроилась в «Три бочонка» – хотя я сомневаюсь, что много там зарабатывала. Ну а если бы она пошла на улицу, как делают многие девушки, ей пришлось бы искать другую квартиру, потому что у меня приличный дом, сэр.

– Возможно, у вас были основания надеяться, что она ждет получения денег?

– Миссис Грейл всегда думала, что любовник приедет за ней, и он таки приехал, потому что она пришла сюда уже на другой день, веселая, как сверчок, и расплатилась золотом. Потом она собрала свои вещи и была такова. С тех пор о ней ни слуху, ни духу.

– Значит, ваша доброта хорошо вознаграждена. – Гай положил на стол небольшой кошелек и подтолкнул его к хозяйке. – Уверен, вы не откажетесь принять маленький знак и нашей благодарности…

Миссис Лейн быстро сунула кошелек в карман и улыбалась, показав ямочки на щеках:

– Сэр, вы очень щедры! Я только выполняла свой христианский долг, понимаете ли.

Гай помог Саре подняться.

– Вы не помните, как звали повитуху, миссис Лейн? – Словно невзначай спросил он.

– Как же, отлично помню, сэр! – Она рассмеялась. – Бесс Медуэй за бутылку джина приняла бы не только младенца, но и дьявола.

– А ее адрес?

Миссис Лейн вздохнула:

– Я, конечно, могу сказать вам, сэр, где она находится, да только это вам все равно не поможет. Бесс померла в апреле прошлого года, за две недели до Пасхи, и похоронена на кладбище Святого Михаила.

Саре удалось дойти до «Якоря» только потому, что Гай на каждом шагу поддерживал ее. Он молчал, но молчание его было исполнено сочувствия.

Когда они пришли, она сразу легла, и Гай, взбив подушку, помог ей устроиться.

– Итак, я поступила неправильно. Мне следовало вернуться в Бат, как вы и предлагали. – Сара протяжно вздохнула. – Но если Рейчел была в таком ужасном положении, почему она не доверилась мне и лишь писала все эти глупые письма о том, что все еще живет в Грейл-Холле?

– По-видимому, она действительно верила, что в любую минуту может получить письмо от отца ребенка.

– От Дедала? – Сара вздрогнула. – Так она познакомилась с ним в Грейл-Холле?

– Очень может быть. – Гай сел в изножье кровати и принялся расшнуровывать ботинки Сары. – Надеюсь, когда-нибудь нам удастся разобраться во всем этом.

– Это, должно быть, так ужасно потерять ребенка, – прошептала Сара. – А потом… после всего этого…

Гай снял с нее ботинки и поставил их на пол.

– Вам нужно немного поспать, – ласково сказал он. Сара спрятала лицо в подушку; ее душило отчаяние. «Был бы мальчик, как сказала повитуха, но зачем этому миру еще один незаконнорожденный ребенок?»

Сара закрыла глаза, пытаясь утешиться хотя бы тем, что она не одна.

Само присутствие Гая придавало ей сил.

Тем временем Гай принялся вытаскивать шпильки из ее волос, а затем стал осторожно массировать затылок Сары. Ласковый успокаивающий ритм распространился по ее венам, словно проливая бальзам на ее страдающее сердце. Маленькие круги один за другим снимали напряжение, смиряли боль.

В конце концов, Сара погрузилась в сон, и некоторое время Гай не отрываясь смотрел, как ровно она дышит.

Все в ней казалось ему красивым. Цвет ее ресниц менялся от шоколадного до песчаного с янтарным в середине, вроде шкурки полосатой кошки, пышные волосы оттеняли бледную кожу лица.

Какая из них «его» женщина? Фарфоровая кукла, в которую он без памяти влюбился в Хэмпстеде? Или эта страстная, чувственная красавица, вся точно созданная из сливок и теплого янтаря, чье лицо выдает