– А может, он и не захочет этого, когда найдет тело своей жены. Правда, уже не такое привлекательное после того, как она сгорит заживо.
– Если мое тело сгорит, как он узнает, была я изнасилована или нет, или вы хотите это сделать потом?
Хэнли застыл на мгновение – он все еще держал Миракл за подбородок, запрокинув ей голову, – и вдруг сунул ей руку под ночную сорочку.
Внизу во дворах и садах замка суетились люди. Встав в ряд, они передавали друг другу ведра с водой, которые выплескивали на истерзанные каменные стены. Ослепленные лошади рвались из конюшен. Горничные тащили за собой по арочному мосту спасенные картины и ценные вещи.
На берегу реки лихорадочно качали насосом воду. Крыша конюшен с шумом обвалилась, но у подножия башни Фортуны уже начала подниматься водяная пыль.
Даже в отсутствие хозяина Уайлдшей боролся за свое существование.
Как и Миракл Хитер.
Рука Хэнли, все еще сжимавшая пистолет, неуверенно скользнула по ее бедрам, подняв сорочку до спины. Он жарко дышал ей в ухо.
– Тогда, пожалуй, один раз, Миракл, последний, прежде чем мы оба умрем!
– Ты забыл, – процедила она сквозь зубы, – что я не аристократка, которая будет визжать, дожидаясь, пока ты получишь свое скотское удовольствие?
После этих слов она, сцепив кулаки, нанесла ему удар локтем в пах. Хэнли сложился пополам. Пистолет отлетел в сторону, скользнув по булыжникам. Миракл наклонилась, чтобы его поднять, но Хэнли успел схватить ее за лодыжку.
Извиваясь ужом, она ударила его босой ногой в лицо. Хэнли замычал, но рук не разжал, вонзившись пальцами в ее ступню.
То была ослепляющая, жестокая ярость. В ней были все перенесенные ею обиды. Вся боль. Детские годы тяжкого труда и страха. Ужас и отчаяние перед голодом и нищетой, которые вынудили ее купиться на заманчивое предложение Хэнли, хотя сердце ей подсказывало не делать этого.
С той же мрачной решимостью, которую она однажды продемонстрировала Уилкоту, Миракл снова лягнула его. Хэнли, разразившись проклятием, разжал руки.
Отскочив назад, Миракл попыталась снова схватить пистолет, лежавший на холодных камнях. Хэнли, пошатываясь, поднялся на ноги. Но ее пальцы сомкнулись на рукояти оружия. Как только Хэнли снова двинулся к ней, она прицелилась и выстрелила в него.
Хэнли вскрикнул и упал как подкошенный.
Миракл бросила пистолет и, спотыкаясь, поплелась к двери, за которой вилась винтовая лестница. Дубовая дверь была, по крайней мере, в два дюйма толщиной и сплошь обшита железом. Миракл уже дотронулась до засова, но вскрикнула: ручка раскалилась.
Она оглянулась на Хэнли. Красивый и поверженный, он лежал неподвижно, и его волосы блестели в свете пламени.
Теперь, когда ей уже не нужно было его опасаться, она по-настоящему испугалась. Ее объял такой ужас, что она готова была заплакать. Из дверной скважины проникал дым. Комнаты внизу, должно быть, уже горели. Скорее всего, лестница тоже. Насколько было известно Миракл, другого пути из башни не было.
Однако нужно было попытаться спастись. Выживет она или в итоге погибнет, все равно каждой частичкой своего существа она будет бороться. Миракл возвела глаза к небу и быстро прошептала молитву – богохульную молитву, ибо обращалась она не к Богу, а к любви мужа. Она сделает все – даже тучи сорвет с небес, если это поможет, и Райдеру не придется стоять над ее бездыханным телом.
Гром рокотал прямо над головой. Молния пронеслась по небу и исчезла где-то в полях на противоположном берегу реки Уайлд, высветив вокруг каждый камень. Вдоль стен орудийной башни тянулся свинцовый желоб для стока воды. Миракл подняла руку и запустила в него пальцы. Там еще оставалась вода от прошлого дождя.
Она лихорадочно оторвала рукав от сорочки и окунула его в воду. Затем облила водой себя. Обмотав мокрым рукавом нос и рот, она взялась за дверной засов.
Дубовые доски ревели, будто оттуда на волю рвались львы.
С мокрым от дождевой воды и слез лицом Миракл уже начала поворачивать ручку. «Райдер, любимый мой, дай мне силы выжить для тебя!»
– Миракл! Ради Бога! Не надо!
Миракл резко обернулась. С упавшими на лицо растрепанными волосами Райдер взбирался вверх на зубчатую стену. Он был в одной рубашке й брюках с мотком веревки на плече.
– Если не хочешь сгореть, не открывай эту дверь! – крикнул он. – Вся башня под нами в огне.
Миракл улыбнулась, словно увидев ангела, и лишилась чувств.
Ей в лицо били океанские волны. Она дрейфовала в шлюпке без весел. Только что она убила человека. И поэтому заслуживает смерти.
– Миракл!
Открыв глаза, она увидела перед собой зеленые очи сэра Галахада. Сверкали молнии. Из темноты хлестал проливной дождь, от которого намокли его рубашка, лицо и волосы. Крепко прижимая ее к груди, он шагал к зубчатой стене.
– Я люблю тебя, – проговорила она. – Это дождь?
Райдер кивнул. Его мокрые волосы прилипли ко лбу.
