мыши. Ни одна важная персона не увидит нас. Но после я буду настаивать, чтобы…
– После можете делать все, что вам заблагорассудится. – Миракл остановилась и посмотрела ему в лицо, отчаянно желая, чтобы Райдер ее понял. – Я больше не могу это обсуждать, Райдер. Как только я получу свои накопления от брата и сяду на корабль, отплывающий в Америку, все это потеряет для меня значение. Разве не так?
Тропа привела их на вершину невысокой горы. Дальше она извилисто спускалась вниз к скоплению домов и шла вдоль поросшей лесом речки. Члены труппы, путешествующие пешком, уже собрались возле «Веселого фермера» в ожидании фургонов.
С минуту Райдер стоял, вглядываясь в деревья и блеск залитой солнцем воды, а затем с улыбкой повернулся к Миракл:
– Что ж, поможем Фейберам в постановке лучшего за их карьеру спектакля «Гамлет», – сказал он.
Самым высоким строением Хьюм-Даун была небольшая мельница. Деревенские дома, теснившиеся вдоль речки до самой церкви, затем отклонялись в сторону и тянулись вдоль грязной дороги, ведущей на запад к ферме, где Фейберам для показа спектакля отводилось место. Почти весь день публика валом валила в деревню кто на чем: в фургонах, на телегах, в двуколках и пешком.
Огромный амбар неуклюже громоздился за обширным двором фермы, чем-то напоминавшим место первой встречи Райдера с Джебом и Здоровяком, которых он тогда здорово напугал, вот только на сей раз каждое строение во дворе кишмя кишело различной живностью: поросятами, овцами и крупным скотом. Амбар был предназначен для обмолота зерна, но сейчас временно пустовал в ожидании урожая. Пол должен был служить партером, возвышение с другой стороны – сценой.
Миракл, выйдя из фургона, помогала с костюмами, а братья Фейберы начали готовиться к спектаклю. Райдер принес стены замка, сложил деревянное оружие, передвинул дорожные сундуки и, не привлекая внимания, но с первого взгляда разобравшись, что и как нужно делать, позаботился о лошадях.
– Еще никогда нам не удавалось установить декорации так быстро, дорогая, – сказал мистер Уильям Фейбер, тяжело опускаясь на перевернутую бочку. – Этот ваш кузен – толковый парень. Возможно даже, чуток умнее, чем любой из нас.
Миракл, до этого рассеянно осматривавшая сундук с костюмами, подняла глаза, возвращаясь к действительности.
– К чему вы это говорите, мистер Фейбер?
Актер бросил на нее хитрый взгляд:
– Он не заносчив. Ни во что не вмешивается, не задает дурацких вопросов. И все же, сдается мне, этот молодой человек одним щелчком пальцев может заставить всех плясать под свою дудку. И главное, никто так и не поймет, каким образом ему это удалось сделать.
– Значит, из него выйдет очень хороший Фортинбрас, – с улыбкой ответила Миракл. – Принц, который в финале предлагает Дании спасение.
Ночь, собравшаяся в сырых тенях деревьев и построек, опустилась на Хьюм-Даун. На двор и поле, окружавшие амбар, загроможденный телегами, фургонами и лошадьми. Одна предприимчивая пара торговала горячими пирожками. Кто-то вскрыл бочонок с элем.
Огромная веселая толпа продолжала прибывать. Райдер хлопотал то там, то здесь, время от времени делая предложения, чудесным образом воспринимаемые как приказания, благодаря которым порядка становилось больше. Райдер старался не привлекать к себе внимания. Но фургон и телеги выстраивались в ряд, оставляя незанятыми проходы, по которым легко можно было попасть на дорогу, к речке, во двор фермы и к амбару.
Миракл наблюдала, как он действует, целенаправленно и невозмутимо. И ею вновь овладевало желание.
Наконец публика заполнила пыльное, гулкое пространство, все уставились на искусственный Эльсинор, колеблющийся за рядом ламп.
Горацио явился как раз вовремя, правда, лицо его было сплошь покрыто кровоподтеками, словно побитое яблоко, что вызвало взрыв веселья и несколько грубых замечаний. На следующий день Фортинбрас должен был привезти Пегги с ее новорожденным. На общем совете было решено, что назавтра пострадавший уже сможет играть принца Норвежского, пусть с рукой на перевязи, но до тех пор, пока не склонен драться с другом Гамлета.
Помощь Райдера и Миракл, таким образом, понадобится им лишь на один вечер, после чего они могут идти своим путем.
«Скоро, – думала Миракл с болью в сердце. – Скоро мы расстанемся, и я никогда больше его не увижу».
В богатом костюме с серебристым нагрудником и в серебристом шлеме, Райдер нашел себе место за импровизированными кулисами, где должен был ожидать знака к началу своего первого спектакля. Он сделал все, что мог, чтобы навести порядок в этом разгуле анархии. Фейберы были слишком увлечены подготовкой к спектаклю, чтобы уделять внимание еще чему-либо. Владелец амбара мистер Ходжкин (без сомнения, подсчитывавший свою долю от вечерней выручки) коротал время, то и дело прикладываясь к бутылке бренди.
Райдер сгреб его за шиворот и напрямик заявил о своих опасениях, но мистеру Ходжкину море было по колено.
Из-за ширмы в задней части импровизированной сцены грянул гром. Толпа притихла в ожидании. Два солдата тяжелой поступью вступили под свет фонарей. Один встал на часах возле нарисованных стен замка. Другой постучал деревянной пикой по доскам.
– Кто здесь?
Спектакль начался.
Публика стонала и смеялась, хлопала в ладоши и посылала проклятия. И мужчины, и женщины издали крик при виде призрака, а когда открылось предательство, по залу пронесся стон. Публика выкрикивала предостережения героям, словно тем самым могла изменить ход драмы. Райдер никогда ничего подобного не видел.
