позволить себе спать с ней в одной постели, когда в доме находится Гай.
Кузен стоял у камина. Райдер поставил пустую чашку на серебряный поднос возле кофейника.
– Что я могу для вас сделать? – спросил Гай. – Задержать Хэнли, застращав выдумками о волнениях в горах, чтобы вы с Миракл тем временем могли незаметно исчезнуть, перебравшись на острова в противоположное полушарие?
– Я в отличие от вас с Джеком никогда не смогу исчезнуть незаметно, – отозвался Райдер. – Это одна из прерогатив моего положения.
– Мне просто не приходило в голову рассматривать данную ситуацию с этой точки зрения, – сказал Гай с усмешкой. – Одним из преимуществ моего не столь высокого положения я считаю свободу распоряжаться собственным временем, как мне заблагорассудится.
Райдер налил себе еще чашку.
– И чтобы спасти Миракл, ты готов пожертвовать своей свободой?
– Если ты видишь в этом смысл. У тебя, я полагаю, есть план?
Момент, чтобы думать о Миракл, которая сейчас мирно спала наверху, был неудачный: проблема требовала холодной, рациональной, аналитической оценки, а не лихорадочной реакции разгоряченного ума, ослепленного страстью.
– По крайней мере, часть плана. Что бы нам ни пришлось предпринять в дальнейшем, в первую очередь необходимо заполучить в свои руки ее сокровище, а времени у нас в обрез. Хэнли непременно прознает о том, что у нее есть брат, Диллард Хитер. Он сапожник. Ему не под силу тягаться с графом.
Гай протянул руку к огню.
– Ты по-прежнему уверен, что речь идет о шантаже?
– Иначе зачем бы Хэнли пообещал Уилкоту услуги Миракл? Не для удовлетворения же своих извращенных наклонностей.
– Боже, как это гнусно! Понять не могу, как ты удержался, чтобы собственноручно не расправиться с Хэнли.
Райдер глотнул из чашки.
– Когда мы с ним виделись в последний раз, я еще не все знал, иначе его уже не было бы в живых.
Гай пересек комнату и встал у окна. Близился рассвет.
– Но чем, черт возьми, Уилкот мог его шантажировать?
– Не знаю. Но если наше предположение верно, он пойдет на все, лишь бы не дать нам докопаться до этого.
– Однако Хэнли знает, что ты взял Миракл под свое крыло. И разве Рендейл после этого не становится для него очевидной мишенью?
– В каком смысле мишенью? – Райдер взял кочергу и поворошил угли в камине. – Если он заявится сюда лично, я с величайшем удовольствием пристрелю его, как собаку, исполнив, разумеется, все надлежащие формальности.
– Видимо, он об этом догадывается. Если дело дойдет до дуэли, я с радостью выступлю в роли твоего секунданта.
В глубине камина, похожие на падающие звезды, рассыпаясь и исчезая в золе, метались искры.
– Спасибо тебе. В любом случае с меня довольно, мне надоело, словно бездомному бродяге, тайком пробираться по окольным дорогам.
– Однако он не может не понимать, что Миракл расскажет тебе о том, что произошло на яхте.
– И это делает его вдвойне опасным. Ему позарез нужно найти то, что, по его мнению, Миракл у него украла, а также заставить ее замолчать.
– Как и тебя?
– Это будет зависеть от того, как он воспринимает мои отношения с Миракл. Если бы нас с ней ничего не связывало, Хэнли постарался бы объединиться со мной против куртизанки, просто из джентльменской солидарности, хотя ненавидит меня лютой ненавистью. Он может предположить, что она мое временное увлечение, и я скорее брошу ее, чем позволю втянуть себя в скандал.
– И каково же твое настоящее отношение к Миракл? – поинтересовался Гай.
– Не твоего ума дело, черт возьми.
– Согласен. Ты выше меня по положению и при этом на пять лет старше. – Глухо топая сапогами по ковру, Гай через всю комнату направился обратно. – Мы с тобой никогда не были особенно близки, не так ли? И все же еще мальчишкой я восхищался каждым твоим жестом и стремился быть похожим на тебя.
– Боже милостивый! Ты не шутишь? – Райдер расхохотался. – Ты не можешь себе представить, как я завидовал вам с Джеком. Вы оба с самого рождения не в пример мне наслаждались полной свободой.
– Да, это так, – сказал Гай. – Но еще больше мы завидовали твоей власти.
– В чужих руках ломоть велик.
Гай пристально смотрел на огонь, словно что-то обдумывая.
– И все-таки надо спешить, – проговорил наконец он. – Я, видишь ли, беспокоюсь о Миракл. Твои сердечные дела меня не касаются, но – как ты сам только что сказал – твои намерения по отношению к ней важны для того, чтобы представить себе ситуацию с Хэнли.
Райдер подлил себе кофе, на сей раз без бренди.
