– Но это вообще-то не мое дело, верно ведь?
Как будто в ответ на ее слова, дверь распахнулась, и в дом ворвалась пара из машины, принеся с собой облако ледяного воздуха.
Дилан Прескотт, облаченный в ярко-оранжевый комбинезон, напоминающий униформу сарнианских пилотов транспортных космолетов, был значительно выше своей сестры – даже если учесть разницу между мужским и женским полом. И глаза у него были более темного оттенка.
Он откинул капюшон, и Старбак обнаружил, что волосы его отливают не медью, как у сестры, но чернотой обсидиановых гор сарнианской луны Австралианы.
Сходство, решил Старбак, ограничивается рисунком скул – правда, у Черити линии более плавные, а у Дилана будто вырезаны жесткой рукой – и очертаниями полных, чувственных губ.
– Господи, холод такой, что можно на ходу замерз… – Заметив Старбака, Дилан остановился на полуслове. – Гм. Привет. – Голос прозвучал очень вежливо, а в глазах застыло любопытство – вторая натура, догадался Старбак, – и удивление.
Во второй раз за сегодняшнее утро Старбак испытал совершенно несвойственное сарнианину чувство удовлетворения от мысли, что мужчина с утра пораньше в доме Черити Прескотт – явление отнюдь не обыденное.
Дилан стащил перчатки и протянул руку.
– Я – Дилан Прескотт, брат Черити.
Старбак спихнул с колен кота, поднялся и пожал руку.
– Брэм Старбак.
– Причем вылитый претендент на роль Хитклиффа, – вставила спутница Дилана.
Снимая перчатки, она разглядывала его так, будто он был новым лабораторным экземпляром.
– Ванесса Рейнолдс.
Старбак кивнул.
– Я знаю.
Она выгнула тонкую бровь.
– Вот как? Я и не догадывалась, что моя слава настолько широка, что меня уже узнают незнакомцы.
– Не знаю, так ли это, – честно признался Старбак. – Мне ваше имя известно потому, что Черити сказала, что спутницу ее брата зовут Ванесса.
– Вот как? – Тонкие губы, очерченные карандашом почти таким же белым, как снег на дворе, изогнулись в некоем подобии улыбки, когда Ванесса обратила взгляд на Черити. – И что же еще вам рассказала обо мне Черити?
– Вы оба, должно быть, совершенно окоченели, – вмешалась Черити. Слишком быстро вмешалась. Всем присутствующим стало абсолютно ясно, что она не желает продолжать эти расспросы. – Давайте-ка я налью вам кофе.
– Черити варит превосходный кофе, – сообщил Старбак.
– Не сомневаюсь. Но я лично предпочитаю травяной чай, – отозвалась Ванесса, оборачиваясь к Черити. – Если у тебя есть.
– Кажется, где-то лежит пачка «Ред-Зингера», – отозвалась Черити, но в ее голосе было значительно меньше энтузиазма, чем слышал до сих пор Старбак.
– Великолепно. – Ванесса послала Старбаку ослепительную улыбку. – Предпочитаю не пичкать свой организм искусственными стимуляторами. К тому же кофеин явно снижает мою способность сосредоточиваться. А при моей работе это может закончиться катастрофой.
– А какая у вас работа? – вежливо поинтересовался Старбак.
– Генетика.
– А! Захватывающая область.
Будучи продуктом смешанного брака, Старбак всегда считал генетику чрезвычайно интересной наукой. Ведь он унаследовал удручающее количество земных черт.
– Значит, вы тоже работаете в лаборатории. С Диланом.
– Ну да. Мы работаем вместе. – Ванесса обменялась с братом Черити взглядами, из которых легко было понять, что работа – не единственная связующая их нить. – Ну, конечно, не совсем вместе. Сферы интересов у нас разные.
Старбак, который горел желанием побольше узнать о ближайших научных планах Дилана Прескотта, только собирался задать интересующий его вопрос, как Дилан его опередил:
– Откуда вы знаете мою сестру?
Лицо Дилана, только что такое открытое, дружелюбное и пытливое, вдруг стало замкнутым – будто черные шторы опустились на окна. От него исходила энергия, которую трудно было назвать гостеприимной.
– Я нашла Старбака вчера прямо на дороге, – громко объявила Черити, наполняя медный чайник водой для чая Ванессы. – Он потерял сознание и почти что замерз. Практически всю его одежду украли, так что я одолжила ему твою.
– То-то мне показалось, что свитер как будто знакомый, – согласился Дилан. Голос его звучал мягко, но
