— Один!
Коротко щёлкнул Винторез.
Молодой парень, сверстник Немо, упал возле уазика, прижимая простеленную ногу к груди.
— Два!
АК с поковерканным пулей стволом, вылетел из рук сержанта, всматривающегося в темноту.
— Три!
Младший сержант, поливающий темноту из РПК, установленного между мешками с песком, взвыл и заёрзал по земле, ухватившись рукой за простреленное плечо.
— Четы…
— Не надо! Сталкеры, не стреляйте! Сдаёмсяяяя! — крик вырвался из глотки молодого лейтенанта.
— Сдаёмся!
— Бросаем оружие!
— Уже бросил!
— Не стреляйтееееее!
Дурной пример заразителен. Через минуту все кто был на заставе бросили оружие и, столпившись возле здания заставы, дрожали, прячась друг за друга.
Немо, а следом и другие сталкеры, держа оружие наготове, приблизились к почти трём десяткам крепких парней и мужчин в камуфляжах и бронежилетах, аккуратно сложивших автоматы и пистолеты под ноги, и привычно окружили.
— Надеюсь, все стволы на земле? — поинтересовался Немо дружелюбно. — Не люблю, когда в последний момент кто-то передумывает. Очччень этого не люблю.
— Все! Мой вон он лежит! Не стреляйте! Мы ж всё, как приказал! — послышались умоляющие возгласы.
— Добро. А теперь перей…
Тррра-та-та-та!
Даже Немо не запомнил, почему и как он успел упасть, прижаться к земле и вскочить, в кульбите улетая за многострадальный уазик, как раз в тот момент, когда пули из пулемёта свистели над ним, под ним и вокруг. Остальные сталкеры, по которым вообще-то пока не стреляли, тоже успели довольно быстро рассыпаться. Кто-то отскочил за угол заставы, выставив оттуда ствол автомата, другие рухнули за мешки с песком, а Москит и Каль умудрились втереться в самую гущу военных, которым теперь приходилось своими телами закрывать их от пуль.
— Ратников, ублюдок, прекратить стрельбу немедленно! — раздался полный ужаса вопль из толпы.
— Ага! Щас, ленту сменю и прекращу! — ответил ему яростный голос из восточного пулемётного гнезда, в пятидесяти метрах от основной сцены действий — на самой границе освещаемой территории.
— Рррррядовой, под трибунал пойдёшь, скотина, за невыполнение приказа!
— Под трибунал, так под трибунал! Но оружия я не брошу!
— Эй ты, вояка хренов, бросай ствол, а то от дружков твоих одни дырки останутся! — крикнул Эру, благоразумно не высовываясь из-за мешков.
— Вовка! В-вова! П-п-одумай о нас! Он-ни ж нас в-всех тут пол-лож-жут! — умоляюще скулили окружённые. — Нас же ни за ч-что п-перестреляют!
— Вот о вас я ещё не думал, твари! Вот теперь-то и видно, кто из какого теста! Дезертиры!
— Слушай, Вова! — наконец вступил в разговор Немо. — Мы не тронем тебя! Слово чести! И сослуживцев твоих. Нам только майор ваш нужен. Заберём его и уйдём. Потом вы можете починить рацию и доложить обо всём на Внешний пост. Никакого трибунала не будет. Все вы знаете, что здесь было. Следы боя очевидны. Так что бояться тебе нечего.
— Не тронете значит? — после секундного молчанья раздался голос.
— Нет. Только брось оружие.
— А ты приди и возьми! Мне жизнь не дорога, а вражьей милостью — гнушаюсь!
— Да ты подумай о своих сослуживцах! Угадай, что мы с ними сделаем, если будешь ерепениться!
— Это их выбор. Они сами сдались на милость врагу. Пусть отведают прелести плена по полной! — короткая очередь, патрона на три, подняла фонтан кусков земли у самых ног Немо.
На секунду воцарилась тишина. Затем Немо швырнул в одного из сдавшихся небольшим камешком, угодив в лоб, и жестом приказал подойти.
— Что за парень этот Ратников? — спросил сталкер, когда дрожащий, полный, какой-то мягкий даже на глаз, парень с ефрейторскими нашивками, оказался рядом с ним.
— Д-д-да В-вовка это… — заикаясь, срывающимся голосом, начал тот. — Х-хмырь и ч-ч-чморила он… Пац-цаны в карты иг-грать или курить ид-дут, а п-придурок этот в с-свой ПДА уткнётся и ч-читает книги с него. Т-трус и лош-шара, даже матом не ру-ругается.
— Это точно, — брезгливо бросил Немо. — Трус и лох. Нечета вам, героям и надежде армии.
— Г-господин с-сталкер, вы меня не уб-бивайте… — рухнул ефрейтор на колени. — У м-меня ж ма-ма там. Я к… к ней с-скоро…
— Пшёл прочь, мразь, — сталкер даже придал ему начальное ускорение ногой. Зад оказался неприятно широким и мягким.
— Слушай, парень, ну чего ты хочешь-то? — снова обратился Немо к непокорному. — Чтоб мы всех твоих обидчиков прямо здесь положили? Так мы это запросто, только скажи. Или артефакт-другой, решил выторговать? Так тоже не проблема, давай поговорим!
— Я хочу, чтобы вы убрались отсюда! В Зону, из которой пришли. Вам там самое место!
— Да чего же ты так вцепился в заставу эту? Далась она тебе?!
— Я присягу Родине приносил! И я клялся, что защищать её буду до последней капли крови! А эта застава, сейчас, тоже часть Родины моей! Поэтому либо вы уберётесь, либо кому как повезёт!
— Ты что, идейный такой? „До последней капли крови!!!“
— Может и нет. Но вас, уродов, готовых за артефакт редкий, мать родную в аномалию запихнуть, я мочить буду, пока смогу!
— А долго ли сможешь?
— Не веришь — подойди и проверь. Коробка лент ещё имеется. Да ещё пара гранат. Одну тебе могу подарить. Без чеки. Вторую, извини, себе оставлю.
— Да чего ты так взъелся? — начал терять терпение Немо. — Ну чего тебе этот майор такого хорошего сделал, что ты сдохнуть за него готов?
— А с чего ты взял, что за него?
— Так за что ты так вцепился здесь?
— В настоящее время, я единственный военный на нашей заставе. И пока я жив, застава не сдастся!
— Ну ладно, — упавшим голосом ответил Немо. — Уговорил. Но это ты со мной договорился. А теперь попробуй, уговори толпу плотей, что прямо на тебя прёт, с другой стороны!
В пулемётном гнезде послышался явный лязг, как будто кто-то не очень ловко переворачивает пулемёт. И через мгновение — хлопок и лязг металла по металлу. Пуля из Винтореза изуродовала цевье РПК и выбила его из рук солдата. А ещё секунд через семь, Немо, с оружием за спиной, стоял лицом к лицу с совсем молодым мальчишкой, лет девятнадцати. Мелкие, но крепкие кулаки сжались, словно готовясь пробить грудь наглого сталкера. Всё тело напоминало готовую распрямиться пружину. Коротко стриженные русые волосы стояли дыбом, как на загривке готового к бою волка. И только голубые глаза не сумели скрыть обиду, за нечестный приём со стороны врага.
Несколько секунд сталкер и солдат, почти сверстники, оглядывали друг друга. Вдруг кулак Ратникова рванулся к лицу Немо. Солдат даже не уловил мгновения, когда он уже не атаковал врага, а лежал на животе, с завёрнутой за спину рукой.
— Ну вот, — пробормотал Немо, одной рукой придавливая его к земле, а второй вытаскивая из кармана капроновый шнур, которым тут же начал связывать руки противника. — И чего ж ты выделывался, если ясно было, чья возьмёт?
