Она приняла от Мередит несколько поступивших за это время телефонограмм и, усевшись за свой рабочий стол, пожалела, что не обладает умением Ким жить полной жизнью.
Мэтью почти убедил себя в том, что ему нет никакого дела до Ли Бэрон. И все было бы хорошо, если бы в пятницу после обеда он не был вынужден вновь явиться в ее кабинет.
– Добрый день, Мэтью, – вежливо поздоровалась она. – Чем могу служить?
Сгорая от страсти и мысленно проклиная ее за то, что она для него так много значит, он внутренне ощетинился.
– Корбет сказал, вы берете на роль агента ФБР в «Опасном» Брендана Фарадея?
– Совершенно верно. Нам повезло, что он принял наше предложение. Брендан уже согласился было сниматься в новом боевике «Уорнер Бразерс», но мне удалось переманить его.
– Почему мне ничего не сказали?
– Наверное, потому что я была занята; и вообще, сделка только что состоялась. Кроме того, это не имеет к вам ни малейшего отношения.
– Имеет, черт побери!
Ли попыталась угадать причину его гнева – ничего не вышло.
– Нужно, чтобы в картине был хоть один актер с мировым именем. Мэтью, вам трудно в это поверить, но под вас никто не предлагает нам финансирование.
– Еще не предлагает.
Его вызывающий тон внушил Ли беспокойство. Вот от кого не ожидала звездной болезни! Она нахмурилась.
– В вашем контракте нет ни слова о согласовании с вами кандидатур на остальные роли.
– Хотя бы из простой вежливости могли поставить меня в известность.
– И что бы изменилось?
– Я не стал бы сниматься в одной картине с этой сволочью.
Ли была поражена. Конечно, кичливость Брендана действует на нервы. Но пусть даже он много пьет, на съемочной площадке он моментально становится собой – профессионалом экстра-класса. Недавнее избрание президентом Гильдии киноактеров лишний раз продемонстрировало его популярность среди коллег. В сущности, – удивленно вспомнила Ли, – единственный человек, который его на дух не переносит, это Тина.
– Полагаю, у вас есть веские причины ненавидеть Брендана?
– Скажем так: я несколько раз наблюдал его во Вьетнаме и узнал ему цену.
Дело, конечно, не только в этом, подумала Ли. Мэтью о чем-то умалчивает. Она уже научилась распознавать за его непроницаемой броней, когда он чего-то недоговаривал. Скрестив руки на столе, она по-прежнему хмуро смотрела на него.
– Знаете, Мэтью, подобная воинственность могла быть хороша во Вьетнаме, но здесь, в Лос-Анджелесе, она может сослужить вам плохую службу.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы шагаете по жизни как по линии фронта. Не доверяете даже тем, кто искренне желает вам добра. Встречаете каждый новый день как цепочку боевых эпизодов, в которых вас ждет победа или смерть.
Она задела весьма чувствительный нерв.
– Вот не знал, что у вас – диплом бакалавра психологии.
– Не нужно ученых степеней, чтобы распознать агрессию. Не знаю, Мэтью, в чем ваша проблема, но мы скоро запустим «Опасного», и жизненно важно, чтобы между руководством и актерским ансамблем сложились гармоничные отношения. Ваша воинственность представляет угрозу для моего проекта. Я не могу этого допустить – ни при каких обстоятельствах. Мне искренне жаль, что вы предубеждены против Брендана Фарадея, но звездное имя в нашем деле – центр тяжести. Поэтому призываю вас повзрослеть и смириться с тем, что не всегда будет по-вашему.
Ее замороженная манера только подлила масла в огонь.
– Вам не надоело?
– Что именно?
– Корчить из себя железную леди. Ограничивать свою жизнь интересами компании «Бэрон».
– Это не ваше дело, но я все-таки отвечу: моя жизнь ни в коем случае не замыкается на студии.
– Тогда что вы делаете в этот уик-энд?
– Еще не решила.
– Хотите, попробую угадать?
Ли сердито сняла очки в темной оправе и опустилась поглубже в кресло.
– Сделайте одолжение.
– Вы собираетесь работать. Рыть землю носом, расшибаться в лепешку – как всю жизнь внушал вам несравненный папочка.
– Простите?
