— Выездку надо.
— На хрен ковбою выездка?!
— А чего?! Кто хочет, пусть выпендривается.
— Да, лендлорды захотят блеснуть.
— Ну да, сыночки там, племяннички…
— Ну и хрен с ними!
— Скачки с препятствиями?
— Ну, не по ровному же?
— Точно, скачки ковбойские!
— Завтра трассу разметим.
— А выкрутасы всякие?
— Это с земли зубами…?
— А почему и нет?
— Кто во что горазд, что ли?
— Завтра посмотрим.
— Ну да, и так вон понаписали сколько!
Джерри остановился послушать, хмыкнул и пошёл дальше. Завелись ковбои, как бы они не перестреляли друг друга уже сейчас. И действительно, за его спиной грохнул выстрел и зазвенело битое стекло.
— Мимо, — констатировал с ухмылкой Дон.
Джерри кивнул.
— В человека тихо входит. Цветные когда узнают?
— Завтра с утра. Им старше за чисткой и расскажут, и объяснят.
— Если они сами раньше не пронюхают, — гоготнул Джерри. — Но не ждал я от Старра такой прыти. Это ж надо придумать!
— Крейг ухватился как, — рассмеялся Дон.
— Ещё бы, всю заваль спихнёт. Но Бредли умён.
— Да, здорово повернул.
— И вывернул. На пару дней им этой игрушки хватит, Дон.
— Будут и другие игры.
— А как же. Но цветные придут в чувство.
— Фредди их уже приводит, — захохотал Дон. — Своих, а заодно и всю конюшню.
— Это платочком? — заржал Джерри. — Мне уже рассказывали.
Им навстречу шла гомонящая толпа цветных. Увидев шерифа, они замолчали и ускорили шаг, а миновав, снова загомонили.
— Похоже, уже знают, — ухмыльнулся Джерри.
— Там парни Бредли, а они ничего не упустят, — Дон покрутил головой. — Ушлые ребятки.
— Ты не говорил ещё с ними?
— Не получилось. Не думаю, что они пойдут.
— А что?
— Они… избегают меня, Джерри.
— Ну, посмотрим.
Они не спеша пошли дальше по улице.
Эркин и Андрей пришли в номер после вечерней уборки.
— Ну вот, поедим и завалимся.
— Я в душ сначала, — улыбнулся Эркин.
— Дорвался, — ответно рассмеялся Андрей, выкладывая на стол хлеб и бутылки с лимонадом.
— Разуйся, куда в сапогах.
— Ах, чёрт, забыл.
Эркин уже босиком пошёл к вьюкам, покопался там и вытащил чистую тряпку, ловко кинул на стол.
— Постели под хлеб. А я куртки повешу. Чего им во вьюках.
— Ага. И мясо заодно уж доставай.
— А то! Держи.
— Ага. Слушай, душ душем, а переодеться во что?
— Ни хрена. Хоть обмоюсь.
— Не, я на ночь.
— Ладно, давай так.
Они умылись и сели за стол. Нарезали хлеб и мясо.
— Кружки достань, не из горла же…
— Ага.
Дверь они закрыли плотно, но не запирали: вдруг Фредди всё-таки придёт.
— Ему оставим?
— Не придёт, так опоздает.
Жира оставалось совсем немного, и он ушёл на первые же два ломтя. Хлеб с жиром и копчёным мясом — совсем не плохо. Хорошо бы вместо лимонада горячего, но…
— Сейчас бы чаю, а? Вместо этой шипучки, — вздохнул Андрей.
— Мы же считали, кофе заказать дороже обойдётся, а чаю здесь совсем нет.
Андрей кивнул и улыбнулся:
— Знаешь, я его, ну, лимонад, помню. Ещё по дому. Гулять когда ходили, мать покупала нам. По стаканчику.
— Потому и накинулся сегодня?
— Ну да. Дорогой он, правда.
— Дешевле спиртного.
— Это смотря какого, — хохотнул Андрей. — Только от дешёвого голова болит.
— Проверял? — Эркин встал и пошёл к окну. — Закрою сейчас. Мы-то на свету, а там темно. Видно всё.
— Как на мишени, — кивнул Андрей. — Мясо что, дорезать?
— Там осталось-то… Дорезай, конечно.
Эркин опустил штору, аккуратно расправил её и на мгновение задохнулся, как от боли: так знакомо ему это движение. Сглотнув, справился с собой и уже спокойно сказал:
— Пойду и в спальне опущу сразу.
— Валяй, — очень естественно ничего не заметив, отозвался Андрей.
Когда Эркин вернулся, Андрей безмятежно жевал хлеб с мясом, прихлёбывая из кружки лимонад, и даже не посмотрел на Эркина, когда тот садился к столу.
— На скачки запишемся?
— Если Джонатан коней даст, — Эркин взял себе бутерброд, налил лимонаду. — Не наши кони.
— Тогда ножи?
— И борьба.
Андрей кивнул.
— Здесь возьмём. Я бороться не буду.
— Куда ж тебе. Мы без рубашек будем. А на ножах ты первый.
— Мы всех не знаем, может, и есть ещё кто на ножах сильный.
— Посмотрим, — усмехнулся Эркин. — В борьбе тоже… найдутся.
— Фредди по стрельбе всех обставит.
Эркин молча кивнул: рот у него был занят бутербродом.
Они не спеша ели и разговаривали по-русски, никого не опасаясь. В коридоре из номера спокойного голоса не слышно, только если кричат. И Прыгун говорил, и сами проверяли. И без стука никто не зайдёт.
