1) Вступление 83 сек. [0] Абстр.
2) Красные сполохи 49 сек. [0] Абстр.
4) Вид влк. Михара 55 сек. [11] Реал.
5) Извержение влк. Михара 32 сек. [6] Реал.
6) Иероглиф '
7) Игральные кости 103 сек. [0] Абстр.
8) Старуха 111 сек. [0] Абстр.
9) Младенец 125 сек. [33] Реал.
10) Лица 117 сек. [0] Абстр.
11) Старый телевизор 141 сек. [35] Реал.
12) Мужское лицо 186 сек. [44] Реал.
13) Финал 132 сек. [0] Абстр.
На первый взгляд, почти все ясно. Разбивка видеозаписи по сценам.
– Вчера вечером сидел, понимаешь, и вот осенило… Ну, что здесь что, ты понимаешь? Весь ролик состоит из двенадцати сцен. Они тут все озаглавлены и пронумерованы. После каждого названия проставлена длина сцены в секундах. А в скобках число мгновенных затемнений – помнишь, были такие?
Асакава с недоумением смотрел на него.
– Мы с тобой вчера только сцену с младенцем смотрели, но когда ты ушел, я все остальное проверил, на предмет тех же затемнений. И вот, что получилось… Они есть в третьей, четвертой, восьмой, десятой и одиннадцатой сцене. И все.
– А дальше, «абстр.», «реал.» – это что?
– Все сцены можно грубо разделить на два типа. Абстрактные, где показаны картины, возникающие в чьем-то уме, и реальные – которые мы видим как будто глазами другого человека. Вот такой расклад.
Рюдзи перевел дыхание.
– Ты ничего здесь не замечаешь?
– Ну да, затемнения есть только в этих, как ты говоришь, «реальных» сценах.
– Именно! Так что, давай это учтем.
– Слушай, Рюдзи, может, хватит мне мозги пудрить? Говори толком, что все это значит?
– Ты погоди. Если я все тебе сразу скажу, это парализует твою интуицию. Эта самая интуиция уже подсказала мне определенный вывод. Но она же заставляет меня зациклиться на одном решении, как единственно верном, а при этом упускаются другие возможные варианты. Как в криминалистике. Если кто- то кажется подозрительным, то волей-неволей начинаешь думать, что все улики указывают на него. А нам сейчас ошибаться, сам понимаешь… Так что навязывать тебе свои выводы я бы не хотел. Короче, мне нужно проверить, подтвердит ли твоя догадка мои предположения.
– Резонно. Продолжай.
– Соображаешь? То, что затемнения есть только в реальных сценах – это факт, но постарайся вспомнить, что ты чувствовал, когда все это в первый раз смотрел. Ну, сцену с младенцем мы вчера с тобой разобрали. А как насчет остального? Скажем, эти бесчисленные лица тебе ничего не говорят?
Рюдзи взял пульт и подмотал пленку к нужной сцене.
– Смотри внимательно. На сами лица…
Несколько десятков лиц, словно высеченных на стене, постепенно удаляются, одновременно увеличиваясь числом – вот их уже сотни, тысячи… Но по отдельности все они разные, точь-в-точь как у живых людей.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросил Рюдзи.
– Знаешь, как будто меня самого обвиняют… лжец, мошенник.
– То-то и оно! Ведь и я чувствовал то же самое или, может быть, почти то же самое.
Асакава сосредоточился. К какому выводу подталкивают эти факты? Рюдзи ждет. Ждет однозначного ответа.
– Нет, не знаю. Ничего не проглядывает.
– А ты еще подумай. Не торопись, расслабься, и наверняка придешь к тому же выводу, что и я. Мы ведь что думали? Что все это снято на видеокамеру, то есть механическим способом, через объектив, правильно?
– А что, нет?
– А откуда тогда эти мгновенные черные завесы?
Рюдзи стал прокручивать по кадру, пока экран не заволокло черным. Затемнения длится всего три- четыре кадра, а кадр – это одна тридцатая секунды, значит время составляет примерно одну десятую секунды.
– В реальных сценах затемнения появляются, а в воображаемых их нет. Почему? Ты рассмотри картинку получше. Она ведь не матово черная.
Асакава вплотную придвинулся к экрану. Действительно, чернота не однородная. В некоторых местах видны какие-то пятна, как будто белесая дымка.
– Какие-то размытые формы… Как будто остаточное изображение. Когда я смотрел, то чувствовал собственное присутствие в сцене: все реально, ощутимо… Что это может быть?
Рюдзи приблизил к нему лицо, нарочито широко раскрыл и закрыл глаза… моргнул. Черная завеса, черная завеса… Что?
–
– Оно самое! Все срослось. Человек может видеть вещи напрямую глазами, а может рисовать их в уме. А в уме, разумеется, не моргают, поскольку сетчатка не задействована. А то, что видят глазами – не более чем игра света и тени, отражающаяся в сетчатке глаза. Чтобы предотвратить высыхание сетчатки, мы непроизвольно моргаем. Так что, черная завеса – это и есть закрытые глаза!
Опять появилась тошнота. Первый просмотр видео заставил Асакаву броситься в уборную, но сейчас он еще острее, чем тогда, почувствовал омерзительный холод. В его тело действительно
Приходилось все время вытирать стекающий со лба холодный пот.
– И вот что! С незначительными отклонениями, среднее число морганий у мужчин двадцать, а у женщин – тридцать раз в минуту. И что получается? Скорей всего, это женские глаза, врубаешься?
Асакава не слышал его слов.
– Хе-хе-хе, что замерз? У тебя рожа как у мертвеца! – засмеялся Рюдзи, – Эй, оптимистичней надо быть! Мы же, как-никак, на целый шаг приблизились к разгадке. Если видео – отражение чьих-то чувств, то и заклинание должно быть как-то связано с волей этого человека. Короче, этот
Но Асакава, похоже, на время утратил способность мыслить. Ушами он улавливал слова Рюдзи, но смысл их до сознания не доходил.
– Как бы там ни было, теперь ясно, что делать. Нужно доподлинно выяснить,
Рюдзи весело подмигнул Асакаве – мол, не дрейфь, и не такое распутывали.
С автотракта Токио-Иокогама-3 Асакава вывел машину на магистраль Иокогама-Сига. Рюдзи безмятежно спал на переднем сиденье, откинув спинку до отказа. Было уже около двух часов, но есть почему-то совершенно не хотелось.
Асакава хотел потрепать спящего Рюдзи за плечо, но отдернул руку. До цели еще далековато. Ехать
